– Какая вы дрянь, – прошепталаКорчагина, – играете со мной, как кошка с мышью. Цену набиваете?

– Что случилось?

– Вы читали дневник!

– Нет!

– Да!!!

– Нет!

– А откуда вы знаете про мое здоровье?

– Я просто так сказала – вы бледная,худенькая, под глазами синяки, вот и вылетело.

Внезапно Валерия заплакала. Я испугаласьи забормотала:

– Ну-ну, успокойтесь, подумаешь, ерундакакая. Вот у нас в консерватории преподавательнице сделали такие же операции,что и вам, аж в 1949 году. Ну и что? Сейчас двухтысячный, а она здорова, веселаи не собирается умирать, ей-богу, не стоит расстраиваться.

Лера уронила голову на руки, плечи ее мелкотряслись, я погладила ее по волосам. Она дернулась, словно я сунула ей вшевелюру раскаленный паяльник, и с чувством произнесла:

– Хорошо, если вам хочется, чтобы я самаэто произнесла, ладно, у меня СПИД, только отдайте дневник.

Я невольно отшатнулась.

– Что?

– То, – злобно ответила Лера, –теперь довольны? Влезли во все своим длинным носом, украли чужую тайну, атеперь мучаете меня. Кончайте издеваться, я же сразу предложила вам денег. Такнет, мало вам нажиться, еще хотите, чтобы я плакала и унижалась. Довольны теперь?Так сколько?

Я молчала, не в силах сказать ни слова. Леравытерла лицо салфеткой.

– У вас правда СПИД? – тихо спросилая.

Валерия кивнула.

– Откуда?

Она помолчала, потом ответила:

– Не знаю. Я никогда не изменяламужу, но мне несколько раз переливали кровь, в больницу я ложилась без всякихпризнаков иммунодефицита, анализы перед операцией делала. А через месяцпосле того, как выписали из клиники, опять потребовалось лечь в больницу, яснова пошла сдавать анализы и чуть не умерла – диагноз СПИД. Правда, явсего лишь вирусоноситель, болезнь спит, не развивается, но в любой моментвирус может активизироваться.

– Вот почему вы придумали сказку оботсутствии сексуального влечения к мужу! А я-то недоумевала: ну, удалилиматку с яичниками и что? При чем тут радости семейной жизни?

– Отдайте мне дневник, – прошепталаЛера, – теперь я точно знаю, что вы его читали.

– Значит, ваш муж не в курсе?

Валерия тихо покачала головой:

– Нет.

– Ну почему вы ему не рассказали?!Говорят, Андрей любит вас и безупречно вел себя, пока вы восстанавливалисьпосле операции.

Лера отодвинула совершенно остывшую пиццу ивздохнула.

– Скажите, зная про болезнь, выпоздороваетесь сейчас со мной за руку?

– Конечно, – удивилась я, –каждому ребенку известно, что СПИД передается через кровь и сперму. По поводуслюны медики спорят. Одни говорят да, другие нет. Кстати, та же проблема сгрудным молоком. В постель с вами я не лягу, а здороваться – сколькоугодно!

Лера посмотрела на мою протянутую ладонь испросила:

– Теперь подумайте. Вдруг у вас напальцах сорван заусенец, а у меня царапина или ссадина?

Я невольно отдернула руку. Собеседницапечально засмеялась:

– Да меня моментально, если узнают,выгонят с работы, и Андрей уйдет.

– Не имеют права уволить!

– Ладно вам, будто не знаете, какподобное делается, придерутся к ерунде – и привет. На службу нужноприходить к десяти, скажут, опоздала три раза – и все, трудовую дисциплинуникто не отменял. А Андрей…

Она махнула рукой.

– Отдайте дневник, Никита хотел за негодесять тысяч, это, думаю, хорошая цена.

– Что же ваш приятель такой мерзавецоказался?

– Я никогда не дружила с Китом, впрочем,Андрей тоже, их только дела связывали. Никита жутко, патологически жадный, вамдаже трудно представить, какой. У них в ванной всегда лежало мыло, изобмылков слепленное, представляете?

– Как это?

– Ну, когда мыло заканчивается и остаетсякрохотный кусочек, такой, что и в руки не взять, что вы с ним делаете?

– Выбрасываю, естественно.

– А Никита брал новый кусок и примыливалк нему обмылок, чтобы ничего не пропало. Пустой тюбик зубной пасты он разрезали выскребал остатки, ужинать старался в гостях и пилил Жанну за рваные колготы.Это он ее все время под мужиков подкладывал. Жанночке не хотелось, а Кит настаивал,пару раз даже колотил ее, сволочь он. Нашел после Жанкиной смерти дневник ирешил подзаработать!

– Малышева давно вела записи?

– Я вообще не знала, – сердитозаявила Лера, – она скрытная, все даже мне не рассказывала!

– Может, никакого дневника нет?

Валерия молча повертела нож, потом ответила:

– Есть, откуда бы Никита узнал про моюболячку, и потом, вы его тоже читали, не притворяйтесь.

Я залпом выпила стакан минеральной воды ирешилась:

– Лера, только не нервничайте.О дневнике я услышала случайно, в супермаркете, когда вы разговаривали сНикитой по телефону. О вашей болезни мне рассказала доктор Мелкумян,только не упоминала о СПИДе. Об иммунодефиците вы мне сами сейчаспроговорились. Дневник я не читала и в глаза не видела.

Валерия покраснела, потом из ее глаз хлынулипотоком слезы. Прозрачные капли падали на стол, на неаппетитно выглядевшуюпиццу, исчезали в чашке с кофе. Мне стало безумно жаль ее.

– Лера, не волнуйтесь, Кит мертв, а я неболтлива, сохраню вашу тайну, считайте, что я уже все забыла.

– Дневник, – прошепталаВалерия, – кто-нибудь его прочтет…

– Ну и что?

– Там четко все про меня написано. Хотясо стороны Жанны было подло доверить бумаге чужой секрет.

– Секрет вообще никому не следуетрассказывать.

– Знаете, как трудно носить в себе такое!

– Успокойтесь. Ну написано, и что? Таместь результаты анализов?

– Нет, конечно.