И практически все парами, что удивительно. Создавалось ощущение, что у каждого человека здесь есть побратим. А ещё я заметила, что на лицах и мордах написана насторожённость, если не ужас.

Как жаль, что это всего лишь воспоминание, как жаль, что я не могу прочувствовать их. Но я здесь не затем, чтобы распускать нюни. Внимательней присмотрелась к обстановке.

Озеро было прекрасно, и три дракона расположились на нем очень органично, словно тут и были. Но откуда же пришли люди? Их так много, и выглядят они напуганными и обездоленными. А ещё…

Я не вижу ни одного ребёнка! Только взрослых. Заметила, что множество женщин стоят с отсутствующими выражениями на лицах. Что здесь произошло?

А потом взгляд зацепился за горизонт, и я обомлела. На его фоне отчетливо виднелись обугленные руины. В их центре стояла огромная башня, все ещё тлеющая.

Вернулась к людям и притихла. То, что сначала приняла за узоры, оказалось сажей. Все, кто здесь находился, очевидно, спаслись после пожара. Святые правящие!

– Анод!

Голос Спиреи прозвенел над всеми присутствующими. Он напоминал трель самой прекрасной птицы. Никак не ожидала, что драконий рёв может оказаться таким мелодичным и звенящим.

– Ано-о-о-д! Я не для того оставил тебе жизнь, наделив своей защитой, чтобы ты прятался как трусливое создание. Выходи и поговори со мной!

Судя по всему, для дракона случившееся было сродни забаве. Если бы он мог, то наверняка засмеялся бы. Но вместо этого он вспорол глядь озера и обрушил на ближайших людей и драконов волны.

Звери пытались защитить своих побратимов, но вода, вместо того чтобы стечь, впивалась в их шкуры острыми иглами. Драконы выли от боли, а мне хотелось рыдать от жалости.

Корея явно получал удовольствие от увиденного, но Анимея… Душа хмурилась, и в тот момент, когда самая большая волна подошла к берегу с огромным чёрным драконом, он дыхнул радужным огнём, и она рассыпалась, не касаясь великолепной сверкающей чёрной смерти. Спель…

Спирея недовольно зыркнул на Анимею, всем своим видом показывая, что не оставит этого. И тут над его головой просвистел небольшой в сравнении с ним алый дракон.

Он приземлился прямо перед Духом, и с него слез чёрный с ног до головы мужчина. На его лице была написана отчаянная решимость. Руки, сжатые в кулаки, желваки на скулах. Несмотря на огромное расстояние, я видела все в малейших деталях.

Спирея довольно зацокал. Он шикнул на дракона, и тот упал ниц, в немом крике скрючившись у ног мужчины. Тот тут же сел на корточки, коснулся его, и зверь затих, тяжело дыша.

– Ты снова перечишь мне, Анод! Разве я не говорил тебе, что только сам могу определять судьбу людей? Разве не запрещал тебе быть с той женщиной? Теперь ты понимаешь, что не можешь идти против меня. Не беспокойся, это всего лишь человечка… Хотя горела она ярко!

Я, конечно, понимаю, что, скорее всего, вижу события такой древности, что полисов и законов ещё и в помине не было. Но это садизм! Чистейшее варварство, и невозможно оправдать то, что он сделал.

Он что, спалил целый полис? Или что это там на заднем фоне? Какое он имел право?! Жестокое и бесконечно прекрасное животное.

Да вот только даже со всей своей красотой он оставался мерзкой гелидой. У меня руки чесались запустить в него Даром, даже когда я поняла, что это всего лишь воспоминание.

Анод молчал, хмуро глядя то на Корея, то на Анимея. Затем вздёрнул вверх лицо, подставив его хрустальному свету, и я поразилась! Разве такое возможно? Этот мужчина был как две капли воды похож на Венуса…

Но такого не бывает. Конечно, дети зачастую рождаются копиями своих родителей, но здесь совсем иное. Даже представить страшно, что такого могло случиться в природе, чтобы спустя, возможно, сотни лет на свет появилась копия этого человека?

– Ты запретил нам иметь ребёнка, а своему прихвостню разрешил окучивать простую драконицу? Не находишь ли, о великий, что это несправедливо?

Спирея прищурился и сначала посмотрелся на удивленного Корея, в потом на ощетинившегося Анимея. Тот недовольно бил хвостом и кидал отчаянные взгляды на Спель.

Ничего себе… Это значит, наша Спель не только настолько древняя, что страшно представить, но ещё и была вместе с хрустальным драконом? Вот это да… А Вита…

Побратим Мими, выходит, дочь хрустального дракона? Просто невероятно! Но зачем Анод так ее подставляет? Почему подвергает драконов такой опасности?

Понимаю, что ему больно, но ведь это не повод уничтожать других? Я затаила дыхание. Но реакции Спиреи не последовало. Как я поняла, он решил разобраться с собратом позднее.

Выяснения отношений между хрустальными драконами явно не для глаз простых смертных. Там будут мыслить иными категориями. Спирея обратился к Аноду:

– Не твоё дело, что творят прародители! Мы здесь единственный закон и единственные, кто может решать, кому жить, а кому умереть. Запомните это, драконы и люди!

Он так ловко менял интонации, то погружая всех в отчаяние, то накручивая до предела, что становилось страшно. Спирея мастерски владел собой и своими силами.

Анод сделал шаг вперёд, и я заметила, как с его пальцев стали слетать алые искры. Они перемешивались с чёрными, желтыми – и так по кругу все цвета, что Дарованы нам, осыпались вниз.

– Нет, Дух, больше я не позволю тебе или ещё какой твари властвовать над нами. Не позволю творить беззаконие! Теперь в нашем мире будет только одна власть, и измеряться она станет мощью, что ты подарил нам через драконов!

Его голос гулким рокотом прошёлся по горам и словно впитался водами озера. Спирея удивленно посмотрел на Анода, словно тот был забавной имбиалой.

Но в ту же секунду из ладоней мужчины вырвались огромные алые канаты, сплетенные в затейливый узор. Тут же появились и цепи, впиваясь в тело хрустального зверя.

Тот взвыл и попытался скинуть их, опалить своим хрустальным пламенем, но у него ничего не вышло. Причём путы наложились только на Спирею, а под воду стали уходить все три дракона.

Под ошарашенными взглядами присутствующих драконы погрузились в озеро, и наступила мертвая тишина. Люди застыли, драконы застыли.

– Спель! – проревел Анод, и чёрная смерть осторожно приблизилась. Она смотрела на мужчину едва ли не влюблёнными глазами, но в то же время косилась под воду, туда, куда погрузился Анимея.

– Ты же хочешь, чтобы он жил? Тогда перенеси Душу и Сердце туда, куда я укажу. Ну же!

В его голосе звенели требовательные нотки. Драконица осеклась и приникла к земле. Осторожно дыхнула на воду, и я заметила, как под ней исчезли двое хрустальных драконов из трёх.

– Молодец, девочка. А теперь прости, я не могу больше так рисковать.