– Нина Олеговна зашла сюда, а Юрка вместес матерью в супермаркете оказался. Пока Зинка жрачкой затаривалась, он квитрине прилип, а потом стал у матери самолет клянчить. Зинка ему дулю под носсунула, а Юра, хоть и маленький, да сообразительный, возьми и скажи мамашке:

– Папа сегодня алименты перевел, это моиденьги, а ты на них бутылок купила и консервов. Иди, сдавай выпивон назад, иначепапке расскажу, куда его деньги уходят, мне с них ничего не досталось.

Зина рассвирепела, оплеуху пацану отвесила, онлбом в прилавок тюкнулся, из носа кровь полилась. Мать визжит, парень рыдает, итут Нина Олеговна купила два самолета, протянула один обомлевшему от счастьямальчику и сказала его матери:

– Как вам не стыдно! Прекратитепьянствовать и займитесь сыном.

Зинка выругалась и ушла, а Нина Олеговна сЮрой коробку распечатали, наш охранник батарейки вставил, и пошли они этотсамолет на площади запускать. Летает красиво, высоко, далеко, можно какрадиоуправляемую модель использовать, а можно на кнопочку нажать и отпустить,игрушка сама полетает и упадет, когда питание кончится. Ну, второй режим длядома, на улице усвистит далеко, не найдешь.

Нина Олеговна – очень добрая женщина, унас никто ничего чужим детям не купит, даже на мороженое пожадятся. Своемуэскимо, а его приятелю фига. По-моему, это неприлично. Неужели десяти рублейжалко?

– А кому еще повезло, кроме Юры, –перебила я Раю, – и почему Нина Олеговна к вам зимой приходила?

– Так их поселок рядом, – пояснилапродавщица, – наверное, в гости собралась и решила игрушку в Ларюхиневзять, чего в Москву кататься? И у нас дешевле.

– Один из свидетелей утверждает, что выне раз разговаривали со стройной девушкой, не из местных, клиенткой лечебницы,волосы у нее до плеч, одета дорого; видели, как она вам передала ярко-краснуюкоробку. Не вспомните, как красавицу зовут? – спросила я.

– Так это Соня, дочка НиныОлеговны, – без всякой тревоги призналась Рая, – я их отлично знаю,их семья часто в санатории лечится, от скуки в Ларюхино ходят.

– Что у вас за дела с Соней? –мрачным тоном осведомился Макс.

Рая заморгала.

– Мой муж классный краснодеревщик,работает честно, не пьет, цену не ломит, а у Пронькиных ремонт. СофьеКонстантиновне Маргоша о Владике рассказала. А та пришла порасспрашивать,сможет ли он у них двери поправить. В коробке духи были, их Соне кто-топодарил, ей запах не понравился, она мне и отдала. Очень мне Нину Олеговну жаль,такая милая, интеллигентная, не похожа на богатого человека, они с КонстантиномЛьвовичем здесь постоянно здоровье поправляли.

Когда мы с Максом вышли на площадь, я горькосказала:

– У Пронькиных дружная семья, дети незахотели жить самостоятельно, предпочли остаться с родителями. Не вижу ни однойпричины для совершения преступления – говоря милицейским языком,отсутствует мотив. Я пока не понимаю, чем могла помешать родным НинаОлеговна.

– Деньги? – предположил Макс.

– Константин Львович назначил наруководящие должности в своем банке Лиду, Соню и Вадима. После смерти отцадочери и зять – фактические владельцы дела, – возразила я.

– Но де-юре предприятие-томамулино, – запел Максим, – не сомневаюсь, что после кончины НиныОлеговны пиастры разделят между собой девочки-припевочки. Кстати, краем уха яслышал, что Вадим обожает машины. Поездит пару месяцев на одной, меняет надругую.

– Он сын Никиты СергеевичаКраснопольского, – напомнила я, – единственное любимое чадо скромноготрудяги-миллиардера. Вадик, если пожелает, может тачки каждый день менять.А Соня – невеста Семена Гарина, ресторанного магната. Думаю, из-затраура по матери свадьбу она отложит, но рано или поздно бракосочетаниесостоится. Никто из Пронькиных не нуждается, их мужчины точно не назовут количествамиллионов на своих счетах. И девушки обожали маму, они очень о нейбеспокоились.

– Черна чистая вода, налитая в узкийкувшин, – пропел Максим, – чужая семья потемки, вспомни несчастногокороля Лира. У нас есть способ выяснить, Соня или кто-то другой держал пистолетранним утром на лужайке.

– И как ты это проделаешь? –удивилась я.

– Можешь дойти пешком до лечебницы?Встретимся на ужине, – не ответил на мой вопрос Макс.

Зал ресторана оказался полупустым, но всеуютные столики у стен были заняты. Мне пришлось устроиться в самом центре идовольно долго ждать, пока официантка Светлана обратит на меня внимание.Наконец девушка подбежала ко мне и начала бурно извиняться:

– Простите, я сегодня одна. Что желаете?Советую котлеты из кролика.

– Лучше салат с морепродуктами, – несогласилась я, – мне совесть не позволяет бедного зайчика есть.

Света засмеялась, запрокинув голову, свет отярких люстр отразился в ее серьгах, заискрился маленькими точками.Я замерла, сжав в руках кожаную папочку с меню, потом перевела взгляд нашею Светланы. На ней висел медальон, щедро осыпанный бриллиантами.Я схватила со стола стакан с кефиром, залпом осушила его и спросила:

– Откуда у вас подвеска?

Официантка нежно погладила кулон:

– Красота, правда?

Я кивнула:

– Вещь уникальная и, похоже, оченьдорогая. Где вы ее взяли?

Света опустила глаза:

– Нашла.

– Раритетные бриллианты в окруженииизумрудов? Скажите где, непременно туда побегу, – съязвила я.

Официантка сказала:

– Делайте заказ, люди ждут!

– Боюсь, посетителям сегодня придетсяостаться голодными, – мрачно объявила я, – поскольку вас арестуют.

Официантка попятилась и налетела спиной наметрдотеля, уже спешившую к моему столику.

– Нельзя ли поосторожней? –взвизгнула начальница. – Мало того, что туфли мне поцарапаешь, так ещебольно сделаешь!

– Простите, Лариса Семеновна, –заблеяла Светлана, – она меня напугала! Пообещала в тюрьму посадить!

Лариса Семеновна навесила на лицо приветливуюулыбку, но не смогла прогнать из глаз тревогу.

– Евлампия Андреевна, извините за тупостьСвету, в наши дни практически невозможно найти квалифицированного сотрудника.Давайте сама вас обслужу.