– Как? Вот же она! – ткнул в моюсторону нахал.

Блондинка выкатила глаза на щеки и потерялаизрядную долю своего бескрайнего обаяния.

– Она? Тебя родила?

– Верно, – кивнул Макс, – семьподтяжек лица, липосакция, удаление трех ребер, имплантаты в грудь и ягодицы, вспине железный прут, чтобы не горбилась, зубы, ясное дело, на титановыхштифтах, кисти рук пересажены от восемнадцатилетней пташки. Но, знаешь,нынешние девушки все гнилые, мамуле все равно пришлось акриловые когтинаращивать. Я сглупил с донором.

– Сглупил с донором? – обморочноповторила жаждавшая прокатиться на «Порше» девица. – Они же трупы!

– Эх, киса, – протяжно вздохнулМакс, – все покойники когда-то ходили, смеялись и любили вкусно поесть.Вот у тебя волосы шикарные, а у моей мамочки с ними беда, она похожа наобкурившегося ежика. Кстати, тебя родители не предупреждали, что не следуетотправляться на променад с незнакомцем, даже если у него во лбу горит алмаз«Шах»? Ну, покатим? Мамочка, тебе нравятся ее локоны? Как ты думаешь, их лучшесрезать и типа парика сделать или со скальпом снять, а потом тебе пересадить?

Девица взвизгнула, распахнула дверь и соскоростью застигнутого на кухонном столе таракана рванула вверх по улице.

Ко мне вернулся дар речи:

– Вот уж красиво поступил! Зачем напугалдурочку?

– Иногда жестокий урок необходим, –серьезно ответил Макс, – надеюсь, глупышка больше не полезет ни к кому втачку, даже если авто будет осыпано яхонтами.

Меня охватило запоздалое возмущение:

– Я совершенно не похожа на твою мать!

– Извини, не был с ней знаком, –пожал плечами Максим.

– Я имею в виду свой возраст, – наавтопилоте сказала я и осеклась: – Ты сирота?

– Да, – неожиданно кивнулМакс, – круглая.

– Детдомовец?

– Верно.

– Прости, пожалуйста, – пробормоталая, сразу поверив нахалу, несмотря на все его прежние заявления о богатыхродичах.

– А что такого? – заморгал спутник.

– Наверное, тема семьи тебя не радует.

– Ерунда, – отмахнулся он, –пустяки. А твои предки кто?

– Мама – оперная певица, отец –ученый, работал на оборону, – ответила я, – давай до милиции пешкомдойдем?

– Двинули, – кивнул Максим, –думаю, котик Федулов сидит вон в том здании с флагом. Ты живешь с родными?

– Они умерли.

– Ох, извини, – бормотнул Макс.

– Это было давно, – вздохнулая, – сначала умер папа, потом мама.

– А муж? – продолжал допросспутник. – Кто у нас муж?

– Я в разводе.

– Что же вы не поделили?

Я остановилась возле киоска. Меньше всегомне хотелось беседовать о той давней истории.

– Желаете шоколадку? – спросилапродавщица.

Я кивнула.

– Вон ту, горькую. Простите, а почемуцены разные?

– Где? – прищурилась торговка.

– На витрине два абсолютно одинаковыхбатончика, но один стоит сорок рублей, а другой пятьдесят, – как всегдабесцеремонно, влез в чужую беседу Максим.

– Та, которая за пять червонцев, сбесплатной наклейкой, – безмятежно пояснила тетка, – за картинкулишняя десятка.

Мне стало смешно, Макс тоже расхохотался, апродавщица разозлилась:

– Идите себе! Чего веселого? Не вижуюмора. Обычная конфета сорок рубликов, с бесплатной наклейкой полтинник! Лишьбы поржать!

– Давно от тебя муж удрал? –вернулся к прежней теме Макс, когда мы отошли от разгневанной бабы, так и некупив шоколад.

Я схватила его за плечо.

– Слушай, отстань. Ты таскаешься за мной,чтобы выиграть пари. Что, тебе так деньги нужны?

– Да, – кивнул Максим, – а ещеважен имидж. Мне никто не отказывает, я имею репутацию отвязного Казановы.

– Отлично. Скажи своему приятелю, что япала к твоим ногам, и дело в шляпе, – разрешила я.

– Он потребует доказательств! –серьезно возразил Максим.

– Хорошо, я подтвержу факт пребывания втвоей постели, пусть позвонит и услышит мое признание.

– Нет, нужно фото! – не дрогнулнахал.

– То есть мой снимок? – обрадоваласья. – Отлично, доставай мобильный, и покончим с этой жвачкой.

Максим потер ладонью шею.

– Вау! Ты готова раздеться посреди улицы?Правда, городок крошечный, народу мало, но вон там бабка плетется, еще доведешьбожьего одуванчика до нервного припадка.

– Нужно мое фото без одежды? –возмутилась я.

– А як же! – воскликнул Максим.

– Я на такое не согласна! –подпрыгнула я.

– Значит, буду за тобой ходить, пока тыне дрогнешь, – развел руками наглец, – так чего с мужем случилось?

– Он совершил не очень хороший поступок,был осужде[4]где сейчас находится, не знаю и знать не хочу. Доволен? – огрызнулась я.

– Вполне, – кивнул Макс, – а тобыл у меня роман с одной актрисой, так ее экс-супружник нам проходу не давал.Неохота в такую же ситуацию еще раз вляпаться. Мне не нравятся разборки сбывшими.

– Ты всегда говоришь, что думаешь? –фыркнула я.

– Так удобнее, – сказал Макс, –образ анфан терибл[5] сильно упрощает жизнь.

В кабинет к Федулову мы не попали, онукатил в Москву, зато нам удалось встретиться с неким Валерием Сергеевичем,который, выслушав мою историю про инвалидную коляску, сказал:

– Спасибо.

– Обязательно поговорите с алкоголиком поимени Коля, – не успокаивалась я, – думаю, он что-то знает.

– Спасибо, – кивнул ВалерийСергеевич.