— Ты потеряла только Шона, — возразила Стиви,стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. — Все другие твоиблизкие по-прежнему живы п здоровы и любят тебя. Джейсон, дети, я… Да и твояжизнь никуда не делась, хотя ты ее и не помнишь. Ничто на свете не исчезаетбесследно. Когда-нибудь ты все вспомнишь, я в этом уверена, потому что целынити, соединяющие тебя с самой жизнью. Твои родные…

— А я ведь даже не помнила, кем была для них, —перебила Кэрол с горечью. — И кем они были для меня… — Она уткнуласьв поданный сиделкой платок. — Мой пароход пошел ко дну вместе со всем, чтоу меня было, и у меня не осталось ровным счетом ничего.

— Он не пошел ко дну! — горячо возразилаСтиви. — Он просто заблудился в тумане, но, когда туман рассеется, тыувидишь, что твой пароход цел, и его груз — тоже. А если нет — не беда.Путешествовать без багажа всегда легче, чем таскать за собой сундуки и коробкисо старым барахлом.

— А кто я для тебя? — спросила Кэрол, пристальноглядя на Стиви. — Хозяйка, работодатель или… Что нас связывает? Как я ктебе отношусь? Нравится тебе у меня работать? Чем ты занимаешься, когда не работаешьна меня? Какая ты?

На самом деле Кэрол хотелось узнать, какой Стиви человек, ане просто выяснить, как ей следует держаться со своей секретаршей. Этодействительно интересовало ее. Даже потеряв память, Кэрол осталась человекомтонко чувствующим, деликатным, небезразличным к малейшим нюансам отношениймежду собой и окружающими. Эта черта всегда нравилась Стиви, и сейчас онаответила на вопрос с полной откровенностью — тик, как было и всегда.

— Мне нравится моя работа, нравится работать именно утебя. Честно говоря, я бы не променяла свою работу ни на какую другую, и нетолько из-за зарплаты ими возможности быть рядом со знаменитостью. Я разделяювзгляды, которых ты придерживаешься, поэтому мне очень приятно помогать тебеотстаивать твою точку зрения, писать для тебя речи и организовывать поездки вбедные страны. Кроме того, Кэрол, ты очень хороший человек — честный, цельный,сильный. И ты прекрасная мать, что бы ни говорила Хлоя. Не позволяй ей убедитьтебя в обратном, потому что это будет неправильно. Я всегда любила твоих детейкак своих, но я не могу не сказать: именно Хлоя доставляла тебе больше всегохлопот… — И Стиви сокрушенно покачала головой. Она и в самом деле оченьпереживала из-за того, что Хлоя не щадила мать, часто бывала с ней жестока,намеренно груба и осыпала упреками, которых Кэрол ни в коей мере незаслуживала. С точки зрения Стиви, Хлое следовало раз и навсегда похоронитьпрошлое, но, увы, это было выше ее сил. Во всяком случае — пока.

— Все-таки мне кажется, что Хлоя не так уж неправа, — возразила Кэрол. — Но все равно спасибо, что хоть тысчитаешь меня хорошим человеком. — Она глубоко вздохнула. — Ты дажене представляешь, как страшно не знать, что ты за человек, не помнить, как тыкогда-то обошелся с близкими тебе людьми. Вряд ли я такая уж хорошая, как вымне тут рассказываете, по-моему, вы меня просто жалеете. Кроме того, одно делоуслышать, что с тобой когда-то было, и совсем другое помнить, знать это пособственному опыту. Жаль, что и столько позабыла!

Кэрол действительно было страшно. Ее нынешнее состояниенапоминало стремительный полет в полной темноте, вслепую, без маяков иориентиров — поле, который каждую секунду мог закончиться ударом о невидимуюстену.

— Расскажи мне лучше о себе, — попросилаКэрол. — Ты замужем? У тебя есть семья?

— Я не замужем и никогда не была, — ответилаСтиви. — И не собираюсь. Правда, у меня есть близкий друг, но… — Онаненадолго замолчала.

— Ты его любишь? — поинтересовалась Кэрол. Ей быловажно узнать все о своих самых близких людях — о тех, кто год за годом былрядом, чтобы попытаться через них восстановить свое собственное «я».

— Иногда. — Стиви засмеялась. — Откровенноговоря, я сама не знаю, как я к нему отношусь. Именно поэтому я и не вышла занего, хотя он уже несколько раз делал мне предложение. Кроме того, я замужем замоей работой — так говорит мне Алан, хотя сам довольно часто уезжает вкомандировки — он журналист, — и это меня устраивает. — Она покачалаголовой. — Нет, я бы не назвала это любовью. Скорее это отношения, которыеустраивают его и устраивают меня. Больше того: каждый раз, когда я пытаюсьвообразить себя его женой, мне хочется бежать куда глаза глядят. Да и сам бракменя нисколько не прельщает, коль скоро я не хочу иметь детей.

— А почему не хочешь?

— Потому что мне хватает тебя! — пошутила Стиви итотчас снова посерьезнела. — Наверное, во мне, чего-то не хватает,какой-нибудь хромосомы. Я никогда не испытывала желания стать матерью — мне ибез этого жилось неплохо. У меня есть кот, собака, работа, которую я люблю,парень, с которым я сплю, и мне этого достаточно. Незачем усложнять себе жизнь.

— А Алана устраивают такие отношения? —поинтересовалась Кэрол. Жизнь, которую описывала Стиви, казалась ей какой-тонеполноценной, ущербной, но она никак не могла понять, в чем дело. Похоже,Стиви чего-то боялась, но старательно скрывала свой страх даже от самой себя.

— Пока да, а там… Кто его знает? Алан часто говорит,что хотел бы жениться на мне и завести детей, но со мной у него этот номер непройдет, — честно призналась Стиви. — Я не хочу иметь ребенка — ниодного, ни дюжину. У меня самой было дерьмовое детство, и мне бы не хотелось,чтобы такая же судьба досталась моему сыну или дочери. Пусть я буду одинокой инезависимой, но, по крайней мере, потом никто не сможет меня обвинить, что ясделала что-то не так. Посмотри на Хлою — ты была для нее отличной матерью, аона все равно предъявляет тебе какие-то претензии. Мне такого не нужно! Никакихдетей — лучше уж завести кошку или собаку, животные — существа благодарные. Нуа если из-за этого я потеряю Алана, значит, так тому и быть. Ведь я с самогоначала сказала ему, что не хочу иметь ребенка; тогда его это устраивало, что жподелать, если теперь он передумал. Я понимаю — ему скоро сорок, и его времяуходит, но это его проблема. В отличие от Алана я не прислушиваюсь к тому, кактикают мои биологические часы — у меня их просто нет. Я вы бросила их много летназад — еще учась в колледже, я перевязала трубы. И сейчас не собираюсь ничегоменять и брать ребенка из приюта — тоже. Моя жизнь нравится мне такой, какаяона есть, и я не намерена ничего в ней менять!

Ее голос звучал уверенно и даже бодро, и Кэрол, котораяслушала ее с напряженным вниманием, никак m могла решить, говорит ли это самаСтиви или это говорит ее страх.

— А что будет, если что-то случится со мной? —спросила она. — Что, если я умру? Нет, не так: что будет с тобой, когда яумру — я ведь старше тебя. За последние три недели я могла умереть каждуюминуту — и что бы ты тогда делала?! — Кэрол покачала головой. — Нет,Стиви, не так уж хороша эта твоя позиция, если, кроме меня, у тебя ничего вжизни нет!

И это было правдой независимо оттого, готова была Стивипринять ее или нет.

— Абсолютно счастливых людей не бывает, каждый человекчего-нибудь да боится. Что испытывает женщина, когда умирает ее муж? Или ееребенок? Или муж уходит к другой, а она остается одна? Рано или поздно всем намприходится сталкиваться с подобным. Я могу умереть раньше тебя. Или ты вдругсойдешь с ума, или уволишь меня, если я перепутаю какие-нибудь документы. Жизньне дает никаких гарантий; напротив, она на каждом шагу подсовывает все новыевозможности, и тогда приходится делать выбор. Нужно только быть честной с собойи твердо знать, чего ты на самом деле хочешь, вот и все. Что касается Алана… Яникогда его не обманывала, не притворялась, будто хочу иметь детей. Я с самогоначала сказала ему, что не собираюсь за него замуж и что моя работа значит дляменя все. Он мог уйти еще тогда, никто его не держал, но он остался. Наверное,надеялся, что я передумаю… — Стиви хмыкнула. — Но я не передумала ине передумаю. Для меня все осталось по-прежнему, а если ему что-то не нравится…Если он не готов принять условия игры, пусть проваливает. И вообще, зачеммучить себя и окружающих, зачем терпеть то, что тебе не по душе, если можешьнайти то, что тебе нравится?