— Ты всегда активно участвовала в движении за праваженщин. Ты ездила в слаборазвитые страны, выступала перед американским Сенатоми даже произносила речи в ООН. А главное — свои слова ты всегда подкрепляладелом, щедро тратя свои деньги на благотворительные цели. Лично меня этовосхищает больше всего.

— А Хлоя? Она мною хоть немножко гордилась? —спросила Кэрол. Судя по тому, что она только что вы слушала, ничего подобногоот дочери ожидать не приходилось.

Стиви не смогла покривить душой.

— Не думаю, — ответила она. — Ей никогда ненравилось то, что могло отнять у нее тебя… или твои деньги. Впрочем, дажесейчас Хлоя слишком молода и не способна думать ни о чем другом. Ну и, посовести сказать, ты действительно подолгу отсутствовала — даже в промежуткахмежду съемками.

— Да, похоже, мне следовало почаще оставатьсядома, — задумчиво произнесла Кэрол, гадая, как исправить совершеннуюошибку и помириться с дочерью Может, ничто еще не потеряно окончательно? Онанепременно попытается как-то возместить Хлое то, что та недополучила в детстве.

— В таком случае это была бы не ты, — сказалаСтиви. — Тысяча и одно дело, не считая мелких поручений, — вотнастоящая Кэрол Барбер, которую я всегда знала.

— А теперь? Разве теперь не так? — удивиласьКэрол.

— Слава богу, в последнее время ты немного сбавилаобороты. — Стиви не особенно хотелось развивать эту тему, потому что вконце концов ей пришлось бы рассказать и о Шоне. Она не знала, готова ли Кэролузнать, что совсем недавно она потеряла любимого человека, и справиться спотоком сильных чувств, который неминуемо бы вызвала подобная информация. Вособенности если Кэрол вдруг сама вспомнит что-то сверх того, что могласообщить ей Стиви.

— Вот как? А почему? Почему я сбавила обороты? —Кэрол озабоченно нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. — Язаболела?

— Нет, ты не заболела. Скорее — устала. Кроме того, тыстала намного разборчивее в отношении ролей, которые тебе предлагали. Только запоследние полгода ты отвергла несколько предложений. — Стивиулыбнулась. — Откровенно коммерческие и развлекательные фильмы пересталитебя интересовать. Тебе хотелось играть только те роли, которые что-то значилибы для тебя лично или как-то перекликались с твоей собственной судьбой. Ты нераз говорила, что твоя героиня должна обладать твоим жизненным опытом, выражатьтвои мысли и взгляды. Ты даже решила написать книгу. Кстати, именно поэтому тыи отправилась в Париж. Ты сказала, что эта поездка поможет тебе глубжезаглянуть в себя.

Стиви с горечью подумала о том, что вместо этого поездка вПариж лишила Кэрол такой возможности и едва не стоила ей жизни. Сама она былауверена: она еще долго будет жалеть о том, что не отговорила подругу от этогопутешествия. Стиви любила Кэрол, восхищалась ею, и случившееся несчастье сталоогромным потрясением для нее, от которого она все еще не могла оправиться.

— Я думаю, — добавила Стиви, — ты снованачнешь сниматься в кино, когда поправишься, и напишешь книгу, которуюзадумала. Ты говорила: это должен быть роман, художественное произведение, но яне сомневаюсь, что в нем будет достаточно много личного — твоих собственныхпереживаний, твоих мыслей — словом, сюжета твоей жизни, который знаешь толькоты. Может быть, именно поэтому тебе было так непросто начать писать свою книгу.

— И это все? Больше не было никаких причин, которыемешали мне работать как прежде? — Взгляд Кэрол был невинным, как умладенца, и Стиви, на мгновение заподозрившая, что подруга знает больше, чемговорит, отогнала от себя эту мысль. И все равно ответить на этот вопрос ейбыло нелегко. Стиви долго мол чала, не зная, как поступить, но потом решиласказан, правду.

— Ты права. Была еще одна причина. — Онавздохнула. Ей все так же не хотелось рассказывать Кэрол о Шоне, но рано илипоздно кто-нибудь все равно бы проговорился. Так пусть лучше это будет она, чемта же Хлоя.

— Ты снова вышла замуж, Кэрол. Твой второй мул был замечательнымчеловеком.

— Был? Неужели мы снова развелись?! — воскликнулаКэрол с несчастным видом. Видимо, она посчитала, что два развода чересчур дляодной женщины. Даже для очень знаменитой. Ей, к примеру, хватило того, что онаузнала о своей жизни с Джейсоном.

— Нет, Кэрол, вы не развелись, — поспешно сказалаСтиви. — Вы… — Она не знала, что говорить дальше. Как сообщить Кэрол, чтоона потеряла любимого человека и стала вдовой. — Вы не развелись, —повторила она. — Его звали Шон Кларк, и вы были женаты восемь лет — восемьпрекрасных лет, — уточнила она, не зная, утешит ли это Кэрол или,наоборот, огорчит. — Ты вышла за него, когда тебе было сорок, а ему —тридцать пять. Шон был известным продюсером, но так уж сложилось, что выникогда не работали вместе на одной картине. Своих детей у него не было, но онполюбил Энтони и Хлою, а они были без ума от него. Вы были счастливы вместе,но, к сожалению, три года назад Шон тяжело заболел, у него был рак печени.Больше года он лечился, но, к сожалению, безуспешно. Впрочем, мне кажется, Шонс самого начала знал, что обречен; как бы там ни было, он относился к своейболезни философски. «Чему быть, того не миновать», — он часто повторял этислова, в которых были и смирение перед неизбежным, и достоинство, и мужество.Ему было очень тяжело, но он держался. Ты… — У Стиви вдруг перехватилогорло, и она несколько раз сглотнула. — …Ты ухаживала за ним до самогоконца. Два года назад он умер у тебя на руках. — Она снова сделаланебольшую паузу, чтобы перевести дух. — Смерть Шона многое изменила. Тыначала путешествовать, часто навещала детей, задумала писать книгу. Тебепо-прежнему предлагали главные роли в фильмах лучших режиссеров, но тыотказывалась — говорила, что вернешься в кино только после того, как закончишьсвой роман. И я уверена, что так и будет: ты напишешь книгу и снова начнешьсниматься. За последние два года ты стала взрослее, мудрее и… сильнее. —Так, во всяком случае, было до того как Кэрол оказалась в том злосчастномтоннеле. Она выжила, но никто пока не знал, каковы будут последствияпсихической и психологической травмы, которую перенесла Кэрол, очнувшись внезнакомом месте среди совершенно незнакомых людей и обнаружив, что потеряласамое главное: себя и свою прожитую жизнь.

— Прости, Кэрол, — сказала Стиви, увидев, как пощекам подруги катятся крупные слезы. — Прости меня. Я не хотеларассказывать тебе все это. Он был очень хорошим человеком.

— Я рада, что ты все мне рассказала, — ответилаКэрол, и ее голос, как ни странно, прозвучал твердо. — Страшно, что я лишиласьблизкого человека. Но еще страшнее, что я ничего об этом не помню. Я как будтопотеряла все, что когда-то было мне дорого: мужа, друзей, детей. Всего занесколько дней я лишилась прошлого — я не помню лиц, событий, ощущений. Как мыжили с Джейсоном, как выглядел Шон, когда родились мои дети… Ничего этого я незнаю, и это, наверное, худшее из всего, что может случиться с человеком.

Для Кэрол это действительно было настоящим несчастьем, посравнению с которым взрыв в тоннеле казался несчастьем меньшим. Об этом ипредупреждал и врачи. Все, что Кэрол узнала от Стиви и остальных, казалось ейчем-то нереальным, случившимся не с ней, а с кем-то другим.