Через пять минут моя челка начинает прилипать к голове из-за пота, вызванного игрой в эти напряженные воображаемые виды спорта. Жаль, что я не надела кроссовки – не ожидала, что импровизация будет такой физически затратной.

Читая мои мысли, Лиам просит нас сесть. И вводит понятие «Да, и…» – основу основ всех импровизаций. Что бы ни говорил ваш партнер по сцене, вы должны согласиться с этим («Да»), а затем добавить что-то к истории («И…»). Вот пример такой сценки:

Персонаж 1: «Эй, Джули, мне так понравились домашние сосиски в тесте, которые ты принесла на работу!»

Персонаж 2: «Ну, я хотела приготовить твою любимую еду, ведь это твой последний день здесь».

Персонаж 1: «Просто такое время, понимаешь? С этим нашествием бешеных пчел в моем кабинете…»

Персонаж 2: «Нам всем кажется, что ты с ними отлично справился».

Лиам делит нас на группы по четыре человека. По очереди каждый из нас должен сказать несколько фраз зараз, отталкиваясь от того, что было сказано ранее, чтобы создать историю. Игра называется «Помнишь, когда?».

Поначалу меня одолевает застенчивость, как и всегда в подобных ситуациях, но я ободряюсь, зная, что все остальные тоже новички. И никто из нас не знает друг друга. Кроме того, никто не выглядит осуждающим или неодобрительным.

Бородатый светловолосый парень с пучком – Кловер – считает себя лидером моей группы, что меня вполне устраивает. Двое других в моей группе – высокий парень и женщина с синими волосами.

– Помнишь, как мы покупали молоко? – Кловер поворачивается ко мне.

– О! О да! Я выпила его, и… у меня началась аллергия, потому что… – говорю я и поворачиваюсь налево.

– Ты выпила его прямо из коровы, – говорит синеволосая девушка, оглядываясь на меня.

– Да, я так и сделала… – говорю я, поворачиваясь к высокому парню.

– И доктор сказал тебе, что ты не выживешь… – отвечает он.

– Если ты снова его выпьешь… – говорит девушка с синими волосами.

– Итак, ты выпила его… – продолжает высокий парень.

– И умерла, – говорит Кловер, глядя на меня.

– Да, – соглашаюсь я.

Всего 10 минут на втором в моей жизни уроке импровизации, и они уже убили меня.

– В импровизации нет ошибок, – говорит Лиам с другого конца комнаты.

Это очень похоже на откровенную ложь, чтобы убедить нас, например: «Чем чаще будете делать депиляцию зоны бикини воском, тем меньше боли будете испытывать!» или «Это последний подход отжиманий».

Мы с группой пытаемся начать снова.

– Помнишь тот раз, когда мы все поменялись обувью? – спрашивает Кловер.

– И ходили на высоких каблуках? – говорит высокий парень.

– …Но потом у меня началась гангрена? – продолжаю я.

На протяжении всего упражнения я постоянно находила у себя болезни, аллергические реакции или переохлаждение. В американской версии сериала «Офис» Майкл Скотт (Стив Каррелл) берет уроки импровизации, и он выбегает на сцену, крича: «У меня пушка!» Моя версия этой фразы – «У меня малярия!».

Попробуем еще раз.

– Помнишь, как мы купили банку маринованных огурцов? – Кловер начинает.

– И это была последняя банка в городе, – говорит высокий парень.

Они поворачиваются ко мне.

– И… мы закопали их и поклялись, что никогда никому не расскажем об этом! – выпаливаю я.

– Но потом нам захотелось приготовить жаркое… – присоединяется девушка с синими волосами.

– И мы так захотели эти огурчики… – говорит высокий парень.

– Нет, нет, нет. Мы же закопали их 20 лет назад, помнишь? – спрашиваю я.

Почему они все испортили? Я быстро понимаю, что самое большое препятствие в импровизации для меня (помимо опасных для жизни болезней) – это то, что у меня в голове есть полностью сформированная история и я упрямо отказываюсь отклоняться от нее. В данном случае я хотела, чтобы история была о секретах, утере доверия и апокалипсисе – где банка с огурцами спасет нас. Я хотела безответной любви между Кловером и высоким парнем. Я хотела, чтобы это был поцелуй под дождем. Я не хотела, чтобы речь шла об обеде. Маринованные огурцы не годятся даже для жаркого. Как я могу работать с этими людьми?

Второй урок импровизации в моей жизни, а меня уже убили.

В общем, я скорее человек, который говорит не «Да, и…», а «Ладно, но…». Я знала, что участвовать в этом будет страшно, но не предполагала, что нужно будет идти против всех моих инстинктов и пудрить себе мозги. И все это ставит импровизацию гораздо дальше за границы моей зоны комфорта, чем я думала.

Ощущение безопасности в моей жизни было основано на планировании будущего. Обычно интроверты любят быть готовыми ко всему, и я не исключение. Я предвижу всевозможные негативные последствия, а затем придумываю потенциальное решение, каким бы диковинным оно ни было. Мне нравится знать, чего ожидать даже в самых простых вещах. Я читаю отзывы, прежде чем начать телешоу, провожу обширные исследования, чтобы узнать, какое блюдо лучше заказать в новом ресторане, и заранее проверяю, сколько по времени займет поездка на такси. На занятиях спортом именно я – тот, кто спрашивает: «А сколько еще осталось?»

Мне нравится иметь представление о том, что произойдет дальше – а импровизация постоянно выбивает почву у меня из-под ног.

Мы разговариваем с Лиамом об этом.

– Ты не можешь вечно планировать все заранее. Ты должна опираться на то, что дают тебе партнеры. Если ты сидишь и думаешь «Волшебник, волшебник, волшебник», то, я гарантирую, к тому времени, как очередь дойдет до тебя, это уже не будет иметь никакого смысла.

Я пытаюсь выбраться из своей головы и послушать партнеров, но все равно не могу удержаться, чтобы не начать планировать заранее. А Кловер продолжает подставлять меня своими собственными идеями развития истории. В одной сцене Кловер хочет, чтобы мы были зомби, а я хочу, чтобы мы были пионерами. Мы каким-то образом приходим к мертвым пионерам, и никто из нас не в восторге.

Для последнего упражнения того дня Лиам разбивает нас на пары. Мы должны создавать и разыгрывать короткие сцены, которые якобы происходящие в местах, которые назначит Лиам. Поскольку мы все «играем» одновременно, к счастью, никто не наблюдает за нами.

В моей первой сценке мы с мужчиной говорим о достоинствах степлера в «городской конторе». Мы оба так ужасны и скучны, что я благодарна, что все остальные слишком заняты, чтобы нас слушать.

Во второй сценке я в паре с женщиной по имени Мария.

– Садовый центр! – кричит Лиам с другого конца комнаты. – Садовый центр? Что происходит в садовом центре?

Я не знаю, что сказать, – как и Мария, которая смотрит на меня безучастно.