«Это прекрасно – признаться в своих чувствах людям, которых любишь ты и которые любят тебя».

Ну, когда она так выразилась, я почувствовала себя эгоистичной задницей.

Исследователь и общественный деятель Брене Браун говорит, что связь – это то, почему мы здесь. Это то, для чего люди нейробиологически созданы. Единственный способ, которым мы когда-либо установим связи, – позволим себе быть замеченными, действительно замеченными.

Очевидно, мы не созданы для того, чтобы смотреть телевизор, сидеть за отдельными столами и пялиться в экраны телефонов. Мы запрограммированы на связь с другими. И самый быстрый способ установить контакт с другим человеком – показать свою уязвимость. Но когда я представляю себе, что делаю что-то на публике, у меня…

Сухость во рту. Одышка. Рвота. Показывать свою уязвимость перед аудиторией – это чертовски страшно. Хотя не думаю, что я в этом одинока.

В книге «How to Own the Room» Вив Гроскоп пишет: «Некоторым женщинам нужна помощь не столько с публичными выступлениями, сколько с неуверенностью в себе и ненавистью к себе, которые удерживают их от участия в них».

Если бы я произносила речь на своей свадьбе, это было бы ужасно. Я бы забыла ее, взглянула на маму и зарыдала. Отвратительный плач был бы навечно запечатлен на камеру. Я была бы зареванной. Заикалась бы. Рассказала бы анекдот, который никто бы не понял. Расстроила бы свою бабушку. Продемонстрировала бы свою нерабочую сторону лица. Расхохоталась бы так, что неловкость этого момента преследовала меня вечно.

Это было бы ужасно.

Это могло бы быть удивительно.

Это была бы возможность публично рассказать, как я была тронута тем, что родители для меня сделали, и поблагодарить их за то, что они так легко приняли Сэма в семью. Как я была благодарна моим 85-летним бабушке и дедушке за то, что они прилетели из Лос-Анджелеса в Лондон, а потом перенесли адскую 10-часовую поездку в фургоне под проливным дождем в парк Лейк-Дистрикт. Моим братьям за то, что они затащили их в этот фургон. Моим родственникам за то, что были так добры. Моей подружке невесты Джори за то, что она шла по проходу через несколько минут после того, как случайно врезалась лицом в шкаф, поставив себе синяк под глазом, из-за чего она выглядела очень самоотверженной рядом со мной. И много-много за что еще, конечно.

Каждый раз, когда я думаю об этих вещах, мне становится грустно. Немалая часть меня печалится, что такая возможность потеряна навсегда. Я ведь говорила им все это один на один, верно? А может, нет, и они не знают.

Если бы мне снова представилась такая возможность, я бы запаниковала, почувствовала тошноту, а затем пошла бы в крошечный гостиничный туалет и делала бы глубокие вдохи, как учила меня Элис, пока не почувствовала бы себя достаточно уверенной, чтобы выйти ко всем, постучать ложкой по бокалу и побыть в центре внимания.

Тогда я еще не знала Элис, но теперь чувствую себя совсем по-другому. Теперь я знаю, как произнесение слов вслух может придать вес моменту и показать, насколько серьезно я отношусь к своим словам и истории. Сейчас я могу испугаться, но я соберусь с силами и все равно смогу это сделать.

Честно говоря, было чудесно наблюдать за тем, как Аня произносит речь на собственной свадьбе – не в последнюю очередь потому, что мужчины заслуживали услышать, как красиво они выглядят в своих штанах ледерхозен.

«Как покорить аудиторию». – Прим. пер.

Свободное падение, или Импровизация

– Представьте, что вы в фильме «Индиана Джонс и Храм судьбы», – говорит мужчина. – Я хочу, чтобы друг за другом каждый из вас вошел в центр «храма» и «умер» воображаемой смертью, пока вы не создадите кучу из тел. Как вы умрете, зависит от вас. И помните, вы мертвы, так что оставайтесь в образе после того, как сделаете это.

Я оглядываюсь на остальных присутствующих. Они улыбаются и прыгают вокруг в восторге от первого упражнения. Ненавижу этих веселых ублюдков.

Преподаватель начинает напевать мотив фильма. Он жестом приглашает остальных присоединиться к нему.

– Дун-дун-дун-дун, дун-дун-да.

Для меня это может быть конец. У меня аллергия на все это: искренний энтузиазм, продуманное исполнение и импровизацию перед незнакомыми людьми.

Я шаркаю назад, чтобы не идти первой. Первый человек входит в «храм». Он искусно изображает, как пригибается, чтобы избежать низко раскачивающегося маятника, затем спотыкается, падает и спиной натыкается на меч, который проходит прямо через него. Девушка следует за ним, изображая, как в нее стреляет из лука невидимый противник, и она падает рядом с мужчиной.

Затем выходит еще один человек и быстро умирает. И еще один.

И еще. Моя очередь все ближе и ближе.

– Дун-дун-дун-да. Дун-да. Дун-дун-да…

Я нахожусь в своем собственном Храме судьбы. Теперь моя очередь. Я иду очень быстро, потому что нервничаю, но, уклоняясь от тел, я в конечном итоге спотыкаюсь и падаю ладонями на землю. Моя правая рука скользит по полу так быстро, что я получаю ожог от ковра. Я падаю на 50-летнего канадца так точно, что мы теперь женаты в глазах Господа.

Он скидывает меня, явно не желая идти на верную смерть, и я сдерживаю вопль.

Я лежу на земле, чужие ноги в моих волосах, мой нос прислонен к полу, моя рука болит и начинает кровоточить. Напевание мелодии продолжается.

Нет. Я не могу этого сделать.

«Как лучше всего знакомиться с другими людьми?»

Я опубликовала этот вопрос в Facebook, пообещав, что сделаю все, что люди предложат. Ну, знаете. Краудсорсинг. Коллективный разум. Племя. Народ. Мое сообщество дало бы мне блестящие идеи, которые изменили бы мою жизнь.

Я падаю прямо на канадца средних лет. В глазах Господа мы теперь женаты.

И вот какой-то умник в моем племени предложил:

– Импровизационная комедия.

Есть ли фраза, которая пугает больше, чем «импровизационная комедия»? Она гарантированно заставит людей кричать от ужаса, когда вы упомянете об этом на вечеринках. Лишь «нефритовые яйца Гвинет» или «оплата только наличными» могут конкурировать с этим.

Когда я спрашиваю своих экстравертов, что они думают об импровизации, одна из них отвечает:

– Это мой худший кошмар.

Другая, стендапер, говорит:

– Да я бы никогда не согласилась на это! – И прижимает руку к груди, будто она падает в обморок как южная красавица, которую я сильно обидела.

Отлично, значит, импровизация заставляет экстравертов чувствовать себя неловко, а я едва ли полгода живу таким образом. И дело не только в том, что они не хотят этого делать. Они даже не хотят идти и просто смотреть.

Это может быть из-за того, что импровизаторы – это театралы, сорвавшиеся с поводка. И, боже, они фанатики. Импровизация. Паста Marmite. Магазины Primark. Эти жевательные шарики из тапиоки в чае. Все это разделяет нацию: вы либо по-настоящему любите, либо действительно ненавидите.