Я затаилась. Вот ведь беда, я совершенно не умела высказывать сочувствие. Мне казалось, что любые сказанные слова будут лишними и глупыми.

- Мне жаль, - прошептала я, зная, что Габриэль меня услышит.

Это все, что пришло в голову. У меня никогда не было людей, которых я бы любила.

- Это я к чему, - шмыгая носом, добавила Габриэль, - такое затишье… не к добру, попомни мои слова.

Потом она повозилась в кровати, все еще всхлипывая.

- Давай спать, Ильса.

- Давай, - тихо согласилась я.

…Не знаю, сколько прошло времени. Я лежала, зарывшись в одеяло, но сон не шел. В первый раз в Бреннене у меня не получалось уснуть, раньше все было просто: как только голову к подушке – и проваливаюсь прямиком к дому с розами. Я ворочалась с боку набок, и из головы не шли слова Габи о том, что впереди нечто плохое. И я как будто заразилась от нее этим ожиданием, ступни зябли под одеялом, подушка казалась жесткой и неудобной. Бред! Я раньше вообще обходилась без подушки, и мне это не мешало. И так я лежала, таращась в темноту, слушая тихое сопение Габриэль – до тех пор, пока в углу между внешней стеной и межкомнатной перегородкой не раздался едва различимый шорох, а взгляд не уловил смутное движение.

Во рту мгновенно пересохло. Я хотела закричать – и не могла, вопль застыл в горле. Получился слабый хрип, который и Габи не разбудил. Кто это? Убийца?

В комнате было темно, но сквозь окно все-таки сочился слабый свет убывающей луны. На мгновение крупный силуэт заслонил окно, а я… словно очнулась. И, набрав побольше воздуха, все же закричала.

Закричала бы.

Неизвестный молниеносно метнулся вперед и закрыл мне рот ладонью, так, что я просто подавилась собственным воплем. Его лицо склонилась в темноте к моему, парой серебряных монет блеснули глаза, похоже, не совсем человеческие.

- Тише, Ильса, т-ш-ш-ш-ш.

И я попросту обмякла в кровати, перед глазами все завертелось.

- Прости, я тебя испугал, - мрачно заключил Винсент.

Он торопливо убрал руку, но тут же заменил ее своими губами. Я тяжело дышала, с трудом приходя в себя. Выходит, дышала вместе с ним, чувствуя его тепло, невольно вцепилась в воротник его сюртука, пальцами запуталась в густых волосах…

- Ильса, - он быстро отстранился, заглядывая в глаза, - не сердись. У меня совсем нет времени, чтобы тебя предупреждать. Да и сейчас времени в обрез.

- Ты… можешь приходить сюда, - с трудом выдохнула я.

- Могу.

Он стоял на коленях рядом с моей кроватью, а я… ну не буду же я лежать, когда Винсент рядом. Потянула на себя одеяло, прикрывая грудь, уселась, стараясь не шуметь.

- Мне очень хотелось с тобой повидаться, - шепотом сказал Винсент, - с настоящей тобой.

Внезапно он поднялся, пересел рядом на кровать и, обхватив меня за плечи, притянул к себе. Так властно, что и не возразишь.

- М-м-м, - его пальцы огладили мои волосы, спину, плечи, беззастенчиво приспустив ворот сорочки, - так ты гораздо лучше… Гораздо. Моя сладкая, моя самая лучшая девушка на свете.

Он снова целовал меня, целовал макушку, жадно и почти одержимо зарываясь пальцами в распущенные волосы.

- А разве там, в снах, я другая?

- Конечно. Это же сны, - едва слышимый шепот, - там ты как будто призрак. Нет, конечно, ты твердая, но иногда у меня пальцы проваливаются сквозь… неприятно. Мне давно хотелось тебя обнимать… вот так, как сейчас.

Я молчала. Прислушивалась к собственным ощущениям. Подумать только. Меня обнимает мужчина. А я – почти голая. Правда, здесь очень темно, но он же чувствует, что под пальцами только тоненькая рубашка?

- Винсент, - прошептала я нерешительно, - а что… что дальше? Что мы будем делать дальше?

Сделала слабую попытку выскользнуть из его объятий, но попытка с треском провалилась. Винсент держал меня крепко.

- Т-с-с-с, разбудишь соседку, - кажется, он усмехнулся, - хочешь, пойдем гулять по замку? Хочешь, отправимся к морю?

Я тряхнула головой.

- Далеко… мы ведь не успеем. Да и как мы покинем замок?

Его глаза снова блестели в потемках подобно серебряным монеткам, и я, хоть и не видела, но чувствовала, что он улыбается.

- Ильса, - он выдохнул мое имя мне в губы, - я же хозяин замка Бреннен, ты забыла? Дорога к морю займет так мало времени, что твоя подружка не успеет и на другой бок повернуться. Ты ведь… никогда там не была?

Я невольно закрыла глаза. Его пальцы скользили по моему лицу, мягко обрисовывая контуры скул, щеки, подбородок. Такие странные ощущения… до тянущей пустоты где-то под ребрами, до сбившегося дыхания. А что, если бы он меня поцеловал сейчас еще разок?

- Пойдем, - тихо позвал он, - у меня не так много времени.

- Ты служишь духу сонной немочи?

- Вроде того. Но мне не хочется сейчас говорить об этом. Мне хочется к морю. С тобой.

И я решилась. Невозможно устоять перед мольбой в его голосе, перед блеском глаз, перед прикосновениями, от которых последние мысли куда-то улетучиваются.

- Мне надо одеться, - шепнула я.

- Просто накинь что-нибудь. Плащ есть? Ночи теплые. И обуйся. Нас все равно никто не увидит, обещаю.

Он неслышно поднялся с кровати, скользнул в тень. А я, на цыпочках, добралась до выданного мне плаща, закуталась в него, сунула ноги в башмаки, те самые, с мягкой подошвой.

- Идем. – он взял меня за руку и потянул следом за собой, прямо к стене.

Уж не знаю, что он там сделал, на какую скрытую пружину нажал, но внезапно часть кладки бесшумно провалилась внутрь, как будто кусок стены проворачивался вокруг своей оси. Винсент, не отпуская моей руки, двинулся вперед, и через несколько мгновений мы с ним очутились в абсолютной темноте.

- Винсент, - я невольно прижалась к нему, чем вызвала довольный смешок.

- Ну вот, теперь я знаю, куда тебя надо вести, чтобы пообниматься вдоволь, - прошептал он мне на ухо, обнимая за талию и привлекая к себе.

У него было крепкое тело – тело мужчины, привыкшего к физическим упражнениям. И пахло от него приятно, как будто лавандой и лимонником. Я затаила дыхание, когда его рука скользнула по моей шее, приподнимая подбородок. Так и знала, что он воспользуется случаем. Винсент подался вперед, и снова его губы накрыли мои.

- Не сопротивляйся, Ильса, - выдохнул он, - ты такая сладкая, что просто невозможно устоять. Что ты со мной делаешь, м?

И уж не знаю, что на меня нашло – то ли Винсент умел уговаривать, то ли я и в самом деле была совершенно безнравственной девицей – но я расслабленно повисла в его руках, оперлась спиной о каменную кладку и просто позволила делать ему все, что хочется. Как выяснилось, хотелось ему много. Поцелуй явно стал глубже, и это было так удивительно, ощущать Винсента не то что близко, а даже… частично во мне. И эта запретная ласка оказалась такой удивительно приятной, что я обхватила его руками за шею и прижалась к нему всем телом. Что-то странное и удивительное происходило со мной: мне вдруг захотелось, чтобы Винсент не прекращал всего этого, чтобы гладил и трогал меня везде, даже там, где, как считалось, можно трогать только законному супругу. В низу живота появилось непонятное напряжение, и я непроизвольно раздвинула бедра. Великие Все! Это было… так сладко, что попросту не хотелось думать ни о чем. Просто хотелось… Его. Его всего, чтобы был вот так, близко, и чтобы не прекращал эту дикую игру из прикосновений и мучительно-дразнящих жадных ласк, губами и языком.