глядела на деда, но не осмеливалась шелохнуться без его позволения, разве смеет она оскорблять графа своими плохими манерами? Теперь любое слово Кифена для нее закон, и если он не дозволил ей помочь старейшине, даже просто придержать старика за руку, чтоб тот устоял на своих дряхлых ногах, Маниэр будет смиренно стоять. Как ее и учили. Нельзя идти против своего господина.

Титулованные — страшные создания, жестокие и алчные, так учил ее дед. А ее господин еще и переселенец, и сердце вампирши испуганно замирало от мысли, насколько тяжкие испытания ей предстоят в графском замке. Будут ли ее бить или морить годом? Дедушка Доллир запретил графу ее калечить, так что руки-ноги точно остануться целы, но ведь есть так много способов сделать больно, не нанося увечий. Например немного подпилить клыки — еще не калека, но боль нестерпима.

— Через несколько дней тебе доставят твой посох в замок. — хрипнул Доллир, обращаясь к Степану, — Не стыди меня боле и хотя бы в свет выходи как подобает вампиру, с посохом, а не твоим ножом. — граф кивнул. Ему, по сути, всё равно, если это необходимо для того, чтобы совет к нему меньше лез, то он потерпит маленькие хотелки главы старейшин.

До чего же эти вампиры странные. Попаданец мог бы предположить, что традиционное оружие этой расы — что-нибудь для скрытого убийства: кинжалы, дротики, яд на когтях… Но местные пользовались исключительно каким-то посохом, что не очень-то вписывалось в образ клана мародеров-убийц, сложившийся у попаданца в голове.

Ну как-то уж слишком благороден посох для вампиров, не находите?

— Маниэр пусть расскажет тебе о нашем клане и жизни настоящего вампира, Кифен. Непросто принять новую жизнь, непросто изменить себе и своим привычкам, но ты больше не тот, кем был раньше. Я знаю, чего ты желаешь, жизнь без оков, свобода… Но действительно ли ты этого хочешь? О той ли свободе мечтаешь? Знаешь ли ты, что это такое? — Доллир замолчал, тяжело вздохнул и посмотрел на внучку, которую лишал сегодня свободы, отдавая в полную власть молодому графу. — Иногда свобода разочаровывает. Я не говорю тебе оставить свою цель, нет, я лишь желаю, чтобы ты не торопился, выбирая верные пути. Короткий путь часто оказывается ловушкой, что может заставить тебя сожалеть всю оставшуюся жизнь, если, конечно, ты выживешь. Не бывает коротких путей, это иллюзия, всеобщее заблуждение. Обычно та дорога, что кажется быстрее, оказывается на сотни километров длиннее. Путь к цели короток, но расплата за него — тоже часть пути. Выбирай мудро, Кифен. За твоей спиной стоят сотни вампиров, женщин и детей, народ наших земель и те, кто не нашел себе в королевстве места. Наши земли — покой для отовсюду гонимых.

Попаданец едва смог сдержать ухмылку, как же красиво старейшина описал преступников в розыске. Но Доллир говорил вовсе не о них.

— Ты юн, и это хорошо. — продолжил старик, — Звание главы рода это не пустой звук, Кифен. И не только ответственность. Мы доверились тебе, ты же в ответ — доверься нам. Знаю, наши нравы для тебя дикость, но как и мы приняли тебя без условий, так и ты прими нас, свою семью. Все мы Вальдернеские, гордость и мужество вампиров всего континента. И ты один из нас. Лучший из нас. — старейшина замолк, граф же тихо ответил:

— Мне казалось, вы не признаете меня. — старик уклончиво качнул головой, щелкнул пальцами и один из слуг, стоящий у дверей за кабинетом, принес бокал воды.

— Я признаю лишь результат. И твой меня пока не разочаровал. — проговорил Доллир, выпил воды и с тоской посмотрел на длинную стеклянную ножку тонкостенного бокала. Интересно, посчастливиться ли ему еще вдоволь поесть? Впрочем, старейшина прекрасно понимал, что нет. Разве что случиться чудо или государственный переворот. Или вампирам разрешать кусать преступников.

Впрочем, ни первое, ни второе, ни уж тем более третье не мелькало на горизонте. Вальдернеские, в большинстве своем, голодали, покусывая горожан лишь из острой необходимости, чтобы оставаться способными держать себя в руках.

— Иди, у тебя еще много дел Кифен. — махнул рукой Доллир, следующие его слова застали графа уже в дверях. — Постой, скажи ка, как тебя зовут? Твое настоящее имя. — Веце и Маниэр с тщательно скрытым любопытством замерли в коридоре, оглянувшись на своего господина.

— Степан. Меня звали Степан. — с едва заметной улыбкой ответил граф, уходя.

Всего несколько слов, но как же, оказывается, глед душу простой вопрос о имени. Возможно именно тех, с кем он мог бы разделить часть воспоминаний о прошлом мире, ему так не хватало.

— Хорошее имя. — пробормотал себе под нос старейшина, задумчиво глядя на закрытые двери.

* * *

Степан, Веце и Маниэра вернулись в гостинную. Полукровка тут же распорядился подать обед господину, вампирша с печальными глазами выслушивала все пожелания, которые Веце перечислял слугам.

Она молча стояла чуть поодаль позади графа и боялась лишний раз вздохнуть. Кифен оказался типичным аристократом — требовать накрыть такой пир от клана… Ах, какое счастье, что совету старейшин хватило мудрости поселить такого алчного и прожорливого вампира отдельно от клана и подальше от гнезда.

— Веце, дома поешь. У меня еще полно дел, я не могу ждать. — остановил полукровку Степан, наконец, вырвавшись из своих мыслей. Веце попыхтел, пофырчал, даже пару раз скорчил обиженную рожу и Маниэр подумала, что вот сейчас граф этого глупого пацаненка точно ударит или того хуже — изобьет магической плетью.

Но вампир лишь закатил глаза, тяжело вздохнул и повторил свой приказ еще раз. Веце обиженно отправил слуг восвояси и разбил портальный камень.

Может граф решил наказать свою кормушку уже в замке? Вполне возможно. Обычно аристократы старательно разыгрываю образ добродетели и милосердия.

Маниэр несмело вышла из портала вслед за господином и его кормушкой. Замок Касара был ветхим и пыльным, пока они шли она часто замечала следы засохшей крови на стенах и полу, кое-где валялись кости — Веце поленился нормально убираться.

— Пришли. — коротко сказал граф, потянувшись. Посмотрел на кровать, затем на дверь рабочего кабинета. Нет, надо закончить с срочными документами, там работы всего на часа три-четыре, а потом уже будет отдыхать. — Располагайся Маниэ… прости, не запомнил имя. — Степан кивнул ей на тот самый безногий диванчик, который полукровка