–Не откажусь,– улыбнулась я и поблагодарила.

–Мои методы обучения, скорее всего, будут отличаться от твоих,– предупредил Свейг,– никаких книг и учебников, они только копят пыль.

–А где ты будешь брать информацию?– нахмурилась я.

–Вот мой главный учебник,– Свейг постучал себя по голове.

–А дополнительные сведения?– не унималась я. Свой материал на частных уроках тоже преподавала самостоятельно, но иногда обращалась к книгам, чтобы донести более глубинные знания.

–Я научу тебя азам, а уж за дополнительными сведениями тебе путь-дорожка к дриадам.

Спрашивать дальше не стала, потому что изучить древесный язык мне требовалось как можно быстрее, и Свейг в данный момент более доступен, чем лесные мудрецы.

Еле уговорила юношу разрешить мне делать записи по ходу его занятия: записывая что-то на бумаге, лучше запоминала. Свейг вещал о разнообразии древесной коры и вкраплениях, на которые стоит обращать внимание.

–А листва?– в нетерпении спросила я.

–О листве мы тоже поговорим, но на следующем уроке.

–Но расскажи хоть немножко,– взмолилась я.

–Нет, занятие закончилось, у меня есть и другие дела,– остался непреклонным Свейг, отправив меня восвояси с неутоленным любопытством.

Чувствовала неудовлетворение от урока: яи сама изучила уже достаточно про абстрактные знаки, которые подают растения. Мне нужны более подробные сведения. Я хотела поговорить с Мудрым дубом так, как разговариваю с Лулу. Свейг сказал, что сможет меня этому научить, но все должно происходить степенно. Прекрасная политика, но как же смириться с этим, когда ты очень нетерпеливый человек?

–Пришла и даже не поздороваешься?– голос Ириса прозвучал недовольно. Из-за размышлений я даже не заметила, как он нагнал меня сзади.

–Привет, я думала, ты в таверне,– и это было правдой. Управленческие дела теперь интересовали полуэльфа больше, чем братство.

–Забежал, чтобы решить тут некоторые вопросы, и вдруг мне докладывают, что моя девушка здесь, но пришла не ко мне, а к другому Пегасу,– Ирис нахмурился, серьезно смотря на меня,– что у тебя за происки со Свейгом?

–Он занимается со мной древесным языком.

–Ладно,– помотал головой Ирис. Он никогда не загружал голову лишними знаниями, и древесный язык к ним тоже, явно, относился,– и зачем тебе это?

–Я продолжаю поиски родителей,– призналась я,– и, думаю, Мудрый дуб хочет со мной поговорить.

Несколько секунд Ирис молча смотрел на меня, видимо, решив, что я шучу, но после моего молчания неловко пригладил свои длинные волосы.

–Кэсси, я поддержу тебя в поисках родителей, но, думаю, нужно искать другие зацепки. Эта идея кажется безумной,– высказался Ирис.

–Мудрый дуб сменил листву, и я прочитала в книге, что так он пытается что-то донести,– привела я аргумент.

–Это дерево стоит здесь уже сотни лет, и смена листвы – его естественный процесс. Ты уцепилась за ложную иллюзию, давай проверим другие теории.

–Нет других теорий!– сгоряча у меня получилось крикнуть с большей злостью, чем рассчитывала,– Это единственное, что я смогла найти.

Я не собиралась позволить Ирису забрать мою надежду, какой бы призрачной она не была. Сейчас не время для его логики и благоразумия. Мне нужно верить хоть во что-то, чтобы не сдаться. Пусть это даже похоже на безумие, но я доведу начатое до конца.

–Хорошо, проверяй эту зацепку, а я постараюсь найти что-нибудь еще,– пообещал юноша, но я глубоко в этом сомневалась.

Из последних новостей: мы все-таки нашли Луция, но он убежал еще дальше, даже отойдя от плана быть путником в экспедиции друга. Сейчас юноша носится где-то в другом королевстве в образе тигра и, по всей видимости, не предполагает о моих душевных истязаниях.

Пришлось оставить анимага в покое, в надежде, что он сам захочет вернуться и простить мне все колкости и грубости, извергаемые черной душой. Кассандра не верила в теорию об обиде Луция на отсутствие моего сердца.

–Он сам меня наставлял на прощение всех твоих грехов. Слышала бы, какие речи говорил о том, что будет бороться до последнего,– в очередной раз повторяла подруга для подбадривания духа.

–Даже такому терпеливому человеку могло все опостылеть. Луций просто устал возиться с моими проблемами,– вздыхала я напротив.

На этом аргументы Кэсси заканчивались, и мы просто сидели молча, греясь о хрупкую надежду на благополучный исход. Частицы веры заканчивались вместе с последними лучами солнца, забирающими с собой остаток прожитого дня без него. Правда, новая надежда рождалась под утро, запуская повторяющийся процесс ожидания.

–Хотите сегодня что-то особенное к завтраку?– поинтересовалась мадам Финч, почему-то взяв на себя всю готовку в Калипсо.

Женщина постоянно хлопотала возле меня, ощупывая почву утреннего настроения. Я помотала головой, начиная собираться на учебу. Шрамы на руке теперь ухудшали любой образ, пришлось носить платья с длинными рукавами.

–Я могу убрать их заклинанием,– предложила Лили, видя, как я смущаюсь увечий.

И в этой услуге помощнице было отказано. Один из шрамов напоминал мне о профессоре Кае, о его заботе и трепетном обращении со мной после укуса Дейнозуха. Второй же – о врагах по типу Ривера, что должны всегда держать в тонусе, не позволяя предаваться страданиям в полной мере.

–Не хотите афишировать, что у вас сегодня… – запнулась мадам Финч, догадавшись о помыслах не создавать особой шумихи вокруг этой даты.

Невыносимо острая мысль пронеслась в голове, оставляя за собой последствия. Сегодняшний день должен был предназначаться для нас с отцом. Но, как и в прошлом году, все пошло не по плану. День моего рождения стал ознаменованием одиночества, а не сладкого поедание торта с любимым папой.

Он всегда придумывал для меня что-то особенное. Помню, вырвавшись из замка и оказавшись подальше от Карнелии, мы с папой поднялись на один холм, полностью усеянный фиолетовыми цветами мимозы. Собрав с них пыльцу и росинки, получили небольшой экстракт струящегося аромата. Добавив пару компонентов, мы с папой вывели собственную формулу моих духов. Потом из года в год поддерживали традицию изобретать новые благоухания запахов, чтобы не повторять предыдущие парфюмы.

Сейчас, переведя взгляд на склянку с духами, с грустью заметила, что осталась пара капель, и мой личный сорт тонкого благовония исчезнет, как и папа. Интересно, что, потеряв одного родителя, я словно лишилась всех сразу. Карнелия никогда не участвовала в моем воспитании, лишь прививала комплексы и барьеры. Ее абсолютно не волновала моя судьба. И как только она узнала, что я получила обратно сердце? Стоп! Разве мать была в курсе, что его у меня забрали?

От размышлений перед глазами засверкали звездочки. Фраза матери, как заезженная пластинка, вновь и вновь крутилась в голове: «Может, так Нумибус отдает долги: сердце за сердце?». Карнелия знала всемогущего чародея и о нашей с ним сделке! Она не препятствовала моей погибели, наоборот, испугалась, что из ловушки Нумибуса кому-то удалось спастись.