Никогда бы не подумала, что чем сильнее чувство, тем труднее в нем признаться.

Через два часа мы остановились перекусить у маленькой, в три двора, деревни. Расстелили пледик на капоте, ели бутерброды, пили яблочный сок. От обочины, минуя дворы, уходил к горизонту уже чуть подернувшийся желтизной луг.

— Лето было прохладное, — заметила я. — Смотри, сколько цветов.

Женя отложил булку с колбасой.

— А ведь я ещё не дарил тебе цветы… Надо исправляться, — заявил он и, отряхнув с ладоней хлебные крошки, спрыгнул с вала прямо в траву. Тучи всякой мелочи прыснули от него во все стороны.

— Стой! — вскрикнула я и засмеялась. — Ну, куда ты…

А Женька шел по лугу, срывая то белую ромашку, то синий василек, то пушистый цикорий, собирая простой, но лучший в мире букет. Он принес мне эту охапку, сам счастливый от своей выходки, передал в руки кусочек лета, разноцветного, душистого, легкого, теплого…

— Женя, — шептала я, перебирая лепестки цветов. — Сумасшедший…

Мы сели в машину, я положила букет себе на колени, а из листвы ко мне на руки выскочила жирная саранча. Хорошо, Женя не успел набрать скорость, потому что завизжала я так, что шеф выпустил руль. Я сроду не боялась ни насекомых, ни пауков, ни змей, но эта гадость появилась так неожиданно и близко, что мой деревенский опыт общения с подобными созданиями попросту не успел включиться. Саранчу мы, конечно, поймали и из машины выгнали, но времени потратили много.

— Извини, я ее и не заметил, — зачем-то оправдывался Женя.

— Да ничего! Я насекомых не боюсь. От неожиданности так.

— Здоровый кузнечик.

— Это саранча.

— Хотела тебя съесть?

— Ну, вообще-то съесть ее могли мы. У нас в деревне есть одна семья…

— Короче, как в Макдак сходили. Я понял.

Так мы и добрались до Закатного — смеясь и болтая о ерунде.

С развилки, на которой мы свернули вправо, уже был виден темный купол храма.

— Какой огромный, — тихо заметила я. — Как только сохранился здесь.

— Каменный, поэтому и стоит, — Женя выехал на встречку, объезжая разлегшихся на нашей полосе коров. Собственно, кроме коров и нас на дороге никого не было. Шершнев сбросил скорость, и мы медленно вкатились в Закатное.

Я успела забыть, как хорошо тут, за городом. Как тихо меж дворов, как зелено у околицы. Дети, родителями свезенные на время каникул к бабушкам, сидели на стволе спиленного дерева и с аппетитом трескали августовские яблоки. Лениво, нехотя брехали собаки. Само время здесь было тягучим, неспешным, словно вязнущим в душном, летнем мареве.

Мы проехали мимо административного здания — единственной здесь трехэтажной постройки, и свернули к абрикосовому саду, за которым высился храм. У калитки нас встретила худощавая женщина в платке. Про платок я тоже не забыла, но пока только накинула его на плечи, чтобы надеть уже в храме.



— Здравствуйте, — женщина улыбнулась нам. — Хорошо добрались?

— Добрый день. Хорошо, без приключений, — ответил Женя.

— Тогда идемте. Отец Николай и Федор Сергеевич вас ждут.

Федор Сергеевич оказался главой местной администрации — краснощекий, маленького роста толстячок с белыми усами. Вместе с отцом Николаем — молодым, не старше Жени, священником, они ждали нас у широкой длинной лестницы, ведущей в храм. Двери храма были открыты, и даже с такого расстояния изнутри веяло прохладой.

Женя отдал мне рабочий фотоаппарат, и мы вместе со старостой и священником приступили к обходу.

Здание было огромным — гораздо больше многих городских церквей. Фрески центрального нефа были сильно испорчены, почти не видны. Женя спросил о старых фотографиях, которые могли помочь с восстановлением, и Федор Сергеевич сказал, что все документы у него в кабинете, куда и пригласил нас после осмотра.

— Как здесь все увидите, милости прошу ко мне. Чаю попьем с пирогами и вареньем. Абрикосовым.

Конечно, при том объеме работ, что здесь следовало провести, одного визита сюда точно было недостаточно. Кроме всего прочего, тут имелось несколько пристроев хозяйственного назначения, и от них заказчики вообще хотели избавиться за ненадобностью и порчей общего вида. Я отправилась смотреть один из таких "лишних элементов", оставив Женю обсуждать финансовую сторону дела.

Сарай был деревянным, старым, скособоченным и кустарно приторенным прямо к боку храма. Исправляло весь вид только дерево яблони — единственной среди абрикосов. Двое мальчишек лет восьми, сняв кепки, оглядывали верхние ветки, усыпанные зелено-красными крепкими плодами, и в задумчивости морщили лбы. Между мальчишками примостилась наполовину заполненная яблоками корзина.

— Наверх хотите? — спросила я, опуская фотоаппарат.

— Хотим, — ответил один, почесывая затылок. — Но нам лазить нельзя.

— А лестницы нет?

— Нам не дают.

— Безобразие, — я протянула мальчишкам фотоаппарат. — Держите.

Схватилась за нижнюю, прочную ветку, подтянулась, уперлась ногами в ствол и полезла наверх. Хотела спрыгнуть на крышу сарая, но побоялась — слишком он был старый и кривой. Поэтому, забравшись на хорошую ветку-вилку, я села ближе к стволу и стала скидывать мальчишкам яблоки. Те носились внизу и, смеясь, подбадривали меня. Я так увлеклась, что даже не заметила, как дети собрали полную корзину, и продолжала кидаться яблоками.

Внезапно мальчишек окликнула женщина, которая нас встречала. Я притаилась среди ветвей, и ребята, решив меня не выдавать, что-то прокричали в благодарность, повесили фотоаппарат на нижнюю ветку и, взявшись за ручки корзины, понесли свой ценный груз. Я по-тихому сгрызла пару яблок и, оглядевшись по сторонам, уже приготовилась слезать, как заметила Женю, стоявшего чуть поодаль, спиной ко мне.

Видимо, меня он и искал, потому что крутил головой и переминался с ноги на ногу.

Я сняла с ветки переспевшее, мягкое яблоко и, прицелившись, попала им шефу точно в затылок. Шершнев потер ушибленное место и, обернувшись, хмуро огляделся.

— Привет, босс.

Женя вскинул голову и засмеялся.

— Аня! Что за выкрутасы?

— Будешь яблоко? — спросила я и бросила ему самое красивое, какое смогла найти на ближайших ветках. Женя поймал его и тут же надкусил.

— Ничего так… Кислое.

— Привереда, — заметила я, подбираясь к стволу. Схватилась за ветку и, спустив ногу, ступила на нижнюю.

— Прыгай! — скомандовал босс. — Я тебя поймаю!

— Вот ещё. Я прекрасно могу слезть сама.

— Аня, стой! Там фотоаппарат! Прямо под ногой.

— Блин, где? — я обернулась и, заметив дорогую технику едва ли не у себя под подошвой, мигом одернула ногу. Перебралась на соседнюю ветку, а там вариантов уже не осталось — пришлось десантироваться. Женя, улыбаясь, раскинул руки, а я ни то прыгнула, ни то свалилась на него. Он меня, конечно, поймал, но я, взвизгнув, вцепилась ему в плечи. На миг, кажется, перестала дышать, а потом чуть отстранилась и заглянула в счастливые глаза цвета льда.