— Да. Ань, забудь. Это пройдет.

— Это надо лечить!

Шеф отступил от раковины, освобождая мне место, и потянулся за полотенцем.

— Попью какие-нибудь таблетки.

— Какие? Тебе прописали лечение?

— Да. Кажется, я оставил рецепт в бардачке, — он отмахнулся. — Все, выбрось из головы. Ничего страшного в этом нет.

— Ну да, нет! Просто ты сам этот ужас не видел! — возмущенно отозвалась я, проходя на кухню.

— Какой ужас? — раскладывая на столе приборы, спросила Марго.

— Он упал с лошади, — доложила я.

— Ах, вот оно что, — Рита, прищурившись, посмотрела на бывшего мужа. — С ним это периодически случается. Но если ходит — значит, ничего страшного.

Шершнев, пройдя мимо Маргариты, хмуро глянул на нее.

— Пожалуйста, не нагнетай.

— Молчу-молчу. Паста с лососем и креветками. Кому сколько?

— Когда ты научилась готовить? — спросил Женя, — усаживаясь на стул.

— Когда захотела, — Рита поставила перед ним тарелку. — Приятного.

— А где Паша? — наблюдая за ними, спросила я. Идея остаться тут на обед нравилась мне все меньше.

— Ему кто-то позвонил, — ответила Марго, орудуя над сковородкой. — Саша — ваш старший брат, верно?

— Да, — я тут же поднялась. Старшие звонили редко и только по большому делу. — Сейчас приду.

Пашка сидел в своей комнате, на кровати и, прижав мобильный к уху, кивал.

— Да. Хорошо, давай. Ага. Нет, мы точно.

— Что там? — шепотом спросила я, усаживаясь рядом.

— К родителям на выходные зовут… Да, Анька тут. Сейчас дам.

— Привет, Анюта!!! — заорал в трубку старший. — Куда пропала, бизнескозявка!? Не звонишь, не пишешь.

— Не звоню, потому что обзываешься. Чего тебе надобно, старче?

— К бате приедете в субботу? С ночевой, а? Шашлыков нажарим! И парня своего зови.

Уже знают. Ну отец! Болтун — находка для шпиона.

— В субботу никак, — вздохнув, ответила я. — Еду на объект.

— Ты отдыхаешь хоть?

— Отдыхаю. Стой, — спохватилась я. — А Закатное же недалеко от нас?

— Ага, — хором ответили и Павел, и Сашка.

— Тогда, если успеем, заедем. Объект в Закатном.

— Храм, что ли? — Сашка одобрительно крякнул. — Молодец, воблешка. Полезное дело делаешь… Значит, приедете к нам?

— Постараемся.

Осталось только сказать об этом Жене. Который сейчас сидит на нашей кухне наедине с бывшей женой.

— Блин! — я сунула мобильный опешившему Пашке и выскочила из комнаты. Только в прихожей замедлила шаг, прислушиваясь к тихому разговору.

— Я сам с этим разберусь, — на что-то резко ответил Женя.

— А я было поверила, что ты научился ценить людей, — процедила Маргарита. — Но нет. Как всегда думаешь только о себе. Какой ты один бедный-несчастный.

Я свернула за угол. Женя сидел на стуле, отвернувшись к окну, Маргарита, поджав губы, резала хлеб.

— А где Паша? — она обернулась. — Все нормально?

— Да, — я села на свое место. Женя не оборачивался. — Вы что, поссорились?

— Не сошлись во мнениях, — вздохнув, ответила Марго. — Ешьте. Сейчас Павла позову.

Женя, наконец, обернулся и, в тон бывшей жене вздохнув, взял вилку.

— Мы можем уехать, если… — начала было я, но Шершнев покачал головой.

— Все хорошо.

— Правда?

— Правда, — он улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, поморщился. — Пожалуй, в аптеку мы все-таки заедем. Слишком я ограничен в движениях, а у меня были грандиозные планы на сегодняшнюю ночь.

После сытного ужина, не забыв поблагодарить Марго, мы отправились к Жене. По дороге я вытащила из бардачка рецепт и напомнила Шершневу о визите в аптеку. И не зря. Когда не без моей помощи Женя снял рубашку, я увидела такой синяк, каких на моей памяти не наблюдала никогда, хоть и жила в деревне. Гематома растянулась на половину спины, черная у правой лопатки и сизо-красная сбоку.

— Кошмар… — я взяла тюбик с гелем. — Ты часто так бьешься?

— Я практически не занимаюсь конкуром. Теперь, — уклончиво ответил Женя.



— Больно? — я коснулась края ушиба. — Может, ляжешь?

Он кивнул и растянулся на диване, повернув голову в мою сторону.

— Инна Витальевна ругалась из-за этого? — рискнула спросить я.

— Из-за этого тоже, — криво усмехнулся Шершнев. — Она, кстати, моя тетя. Сводная сестра отца. Семьи у нее нет, детей тоже. И она до сих пор пытается воспитывать меня.

— В смысле?

— Она помогала моим родителям по молодости. Сидела со мной, присматривала, пока они работали.

— Я думала, она моложе. Очень хорошо выглядит.

— Да, женщина она эффектная, — согласился Женя. — И любит напоминать мне и родителям, что их и мой успех — ее заслуга. Что свою жизнь она отдала нам.

— А родители что?

— Ничего. С матерью они вообще плохо ладят. А отец… Отец ее жалеет.

Чужая семья — потемки.

— Все, — я закрыла тюбик и поднялась, чтобы вымыть руки. — Ещё надо развести тот порошок из синего пакетика и выпить. Это обезболивающее.

— Сейчас все сделаю, — Шершнев сел и, поведя плечом, поморщился. — Теперь в зал не попаду из-за этой ерунды…

Зазвонил его мобильный. Женя хмуро глянул на экран и, вздохнув, взял телефон в руки.

— Вот и результат. Инна настропалила мать.

Я молча подняла кружку и взяла нужный пакетик. Женя, приложив мобильный к уху, поймал меня и, прижав к себе, запрокинул голову.

— Спасибо, — прочитала я по его губам. Наклонилась и поцеловала в висок.

— Здравствуй, — вздохнул он, отпуская меня. — Да… Нормально… Да… Я так и понял, что разговор будет об этом. Нет, прекрасно помню, но мне не пятнадцать и давай подобные вопросы я буду решать сам.

Мне хотелось послушать весь его разговор с матерью, но очень уж это было некрасиво и как-то подло. Выйдя на кухню, я включила воду и, помыв чашку и разведя порошок, отставила все в сторону. Оперлась о мойку, глядя на слив и раздумывая, не помыть ли заодно и раковину. Женя бесшумно подошел сзади и, обняв меня, зарылся лицом в мои волосы. Я улыбнулась и, вскинув руку, указала на чашку.

— Тебе нужно это выпить.

— Попозже, — пробормотал он, поглаживая меня по животу и бедрам.

— Мне иногда кажется, — прошептала я, млея от его прикосновений. — Что ты пытаешься сбежать ото всех. На работу… Сюда…