— Точно, — он рассеянно посмотрел на меня. — Маяк… Это должен быть маяк. Ну-ка, пусти меня.

Я схватила его вторую руку и, тоже прижав ее к дивану, склонилась над шефом.

— Нет. Не пущу. Теперь я — босс.

Женя снова улыбнулся.

— Как скажешь, моя леди.

Я поцеловала его, не ослабляя хватку, но внезапно грохнул гром, и я, потеряв бдительность, тут же оказалась опрокинута на диван. Женя навис надо мной и замер, с серьезным выражением оглядывая меня.

— Что? — замерев, тихо спросила я.

— Мне иногда кажется, что рядом с тобой я — не я, — отчего-то печально произнес он. — Откуда же ты взялась такая…

Он наклонился ко мне и коснулся губами впадинки у основания шеи.

— И почему пришла так поздно…

— Поздно? — я погладила его по щеке. — А разве не вовремя?

Он что-то пробормотал в ответ и принялся расстегивать пуговицы на моей блузке.

Сегодня нам вторила гроза. Гром раскатами рвал ночь, вспышки молний озаряли комнату, и мне казалось, что мы занимаемся любовью в какой-то первобытной пещере, где от стихии нас отделяет только холодный камень да шкура зверя у входа.

После наполненного нежностью и страстью апофеоза нашей близости, я затихла в объятьях Жени, наслаждаясь его теплом и силой. Это там, снаружи бушевала гроза, а здесь, в его доме, в его руках было уютно и безопасно. Чуть касаясь пальцами кожи моего мужчины, я чертила линии от виска до его груди, а он, проваливаясь в сон, то крепко прижимал меня к себе, то, расслабляясь, отстранялся, и мне казалось в этот момент, что никогда и никого в своей жизни я не любила так, как его.

Так мы и уснули — обнимая друг друга. Я вроде бы только закрыла глаза, а когда открыла, по комнате уже полз сероватый предрассветный сумрак. Жени рядом не было. Я перевернулась на бок, скидывая с себя одеяло, которым меня так заботливо укрыли и, пошарив рукой по полу, среди листов бумаги нашла рубашку босса, которую сама туда же и бросила.

Не успела надеть ее, как на коробке засветился мобильный Жени. Звук и вибрация были отключены, но экран ожил. Ему звонили. Я взяла в руки телефон и про себя прочитала имя звонившего: "Ната".

Что ещё за Ната и почему она звонит ему в шесть часов утра?

Кутаясь в его рубашку, я на цыпочках добралась до кухни. Женя в одних брюках сидел за обеденным столом, с включенной настольной лампой и, потирая лоб, смотрел на разложенные перед собой рисунки.

— Привет, — я обвила его шею руками и уронила телефон на эскиз. Женя глянул на экран и отодвинул мобильный.

— Не ответишь? — спросила я.

— Нет, — сухо ответил он.

— Кто это?

— Прошлое.

Я пожала плечами и, отцепившись от него, прошла к окну. Форточка была открыта, и ветер, напоенный дождем и запахом трав, чуть колыхал голубые занавески.

— Обернись, пожалуйста, — вдруг попросил Женя.

Я медленно и лениво выполнила его просьбу.

— Над чем ты работаешь?

Налетевший внезапно порыв ветра не дал ему ответить. Ударил в окно с такой силой, что вздрогнули рамы и задребезжали стекла, а занавески, маленькими домашними волнами поднявшись надо мной, легли на мои плечи. Я дернулась было, пытаясь скинуть их, но замерла под пристальным взглядом моего собеседника.

Женя, обхватив подбородок ладонью, не двигаясь, смотрел на меня. Только сейчас я заметила в его руке карандаш.

— Что ты рисуешь? — спросила я, запахивая рубашку и скрещивая руки на груди.

— Теперь — тебя, — рассеянно ответил Шершнев. — Только… Обопрись о подоконник, как ты стояла до этого… Пожалуйста.

Я пристально посмотрела на него и убрала руки. Полы рубашки разошлись, обнажая мое тело. Женя оглядел меня потемневшими глазами, а потом принялся рисовать.

Каждый его взгляд притягивал и пробуждал желание, словно не карандашом очерчивал он линии моего тела, а прикасался ко мне реально, физически, призывая всю страсть, на которую я была способна. Я чуть запрокинула голову и смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Слова рвались с языка, но я молчала, боясь разрушить ту магию, что сейчас витала между нами. Предрассветное видение, сон после грозы, что угодно, только не ограниченная временем явь — нереальность происходящего сводила меня с ума.

Кажется, мне не хватало сигареты. Или чашки кофе. Или его поцелуя. Поэтому, когда он отложил карандаш и, подойдя ко мне, обнял, скользнув руками под рубашку, я впилась в его губы, изнывая от желания, как от самой настоящей, изнуряющей, мучительной жажды.

Мне нужен был он. Целиком и полностью, со всеми его тайнами и заморочками, с его холодной сдержанностью и мальчишеским задором, с аккуратной нежностью грубой силы и горячей страстью ледяного взгляда.

Мой. Мой и ничей больше.

Постепенно наш отдел справился с авралом. Матвея перевели к нам на постоянной основе, Марина вышла с больничного, но ее, конечно, уже не стали нагружать. Игорь Сергеевич больше времени проводил в кабинете, с нами, и, в общем-то, это всех устраивало. Кроме того, я смогла угодить Маркелову, быстро и без единой претензии с его стороны разобравшись с проектом "Сферы". Теперь я числилась в списке его "любимчиков". Не знаю, хорошо это было или плохо, но все свои идеи, касаемо строительства, Маркелов теперь хотел обсуждать исключительно со мной. А идей у него, как у бизнесмена, специализирующегося на сдаче в аренду административных и офисных зданий, при возведении которых он выступал инвестором и заказчиком, имелось вагон и маленькая тележка. Ещё он выкупал старые дома и перестраивал их под офисы или гостиницы. Собственно, ими я и должна была заниматься. Но Маркелова мало волновала моя должность. "Инженер может все", — заявлял он. И я делала ВСЕ.

— Если тебе мешает такой расклад, я переведу его на другой отдел, — после обсуждения очередной идеи, предложил мне Женя.

Но я жадничала. Все же это был мой первый постоянный клиент, и его я ни с кем делить не хотела.

В итоге, когда Маркелова снова озарило, я оказалась целиком и полностью загружена на выходные. Поэтому мы с Женей ночевали порознь и, в принципе, вообще не виделись. Вот только разговаривая с ним в воскресенье вечером, я почувствовала по его голосу, что что-то случилось. Он говорил будто сдавленно, через силу, словно у него сбивалось дыхание или он сдерживал кашель.

— Ты в порядке? — в лоб спросила я.

— В порядке, — хрипло ответил он. — Решил поскакать через препятствия. И немного устал.

— Точно?

— Все отлично, не переживай.

Что-то слабо верилось. И утром, оценив оставшийся объем работ, я решила зайти к боссу. Секретарша остановила меня.

— Там главбух.