Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И чем этот парнишка тебе не угодил? Проехался по твоим конькам, забияка? – спросила Жанна.
Антон не успел ответить, некто прошёлся по двери чем-то тяжёлым, чеканя её ударами снизу. Затем всё прекратилось, но заговорил тот, кто ломился в дверь.
– Антон, ты идиот, зачем ты всё это устроил? Я не метил на твоё место, так тренер хотел. А ты занервничал и что сделал? Пожелал своему другу, чтобы у него сломалась клюшка, а шайба выбила ему зубы? Этого ты хотел, Антон? Этого? Так и произошло. Но только шайба мне выбила не зубы, а мозги. Я же был без шлема, придурок, когда ты запустил в мою сторону ей. За что, Антон? За что? Я же был твоим другом. Лучшим гребаным другом!
– Ты убил своего товарища?! – Жанна отшатнулась от темного угла. – Ты пожелал ему смерти и сам убил! Я помню этот несчастный случай. Пострадал защитник «Белых волков», Александр Кравич. Шайба пробила ему череп и повредила мозг, врачи не смогли спасти беднягу. Об этом весь университет говорил месяц назад. И это был твой друг?!
– Нет! ВсЁ не так! Я не хотел, чтобы он умер или покалечился. Я хотел лишь, чтобы он на время вышел из игры и моё лидерство больше не ставили под сомнение. Я не кидал в него шайбу, это была случайность! Я бы не стал убивать своего товарища да и никого другого! Он был моим другом, чёрт возьми! Я не хотел, чтобы ты умер, Алекс! Прости!
– Ты больной на всю голову! Как можно было такое желать лучшему другу?! Как? – Михаил негодовал.
– Я не знаю! Не знаю! Но я не убивал его! Не убивал!
– Ты пожелал, Антон, ты пожелал моей смерти. Ты был моим другом, но всё равно пожелал. А я хотел жить и играть. Мои родители, они считали тебя моим лучшим другом, они остались одни. Ты прекрасно знал, ты всё знал.
– Нет, Алекс! Я не хотел, правда, не хотел! Мне очень жаль! Прости, друг! Я дал слабину, но я не хотел, чтобы так всё вышло. Если бы я знал, если бы я знал, то никогда! Слышишь никогда!
– Поздно, Антон. Слишком поздно.
– Нет, постой! Не убивай меня, прошу! Слышишь, не убивай! Я не хотел! Алекс! Алекс!
– М-да, ты заслужил месть друга, – презрительно фыркнула Жанна.
– Кто бы говорил, сучка! Сама с соседкой расправилась! – рявкнул Антон.
– Она не была мне подругой! – Жанна оглянулась на дверь. – Что со светом? За дверью был свет, а сейчас его нет?
– Да, они потушили свет, – согласился Михаил. – Блин! Дверь! Они её открыли!
– Что?! – Антон вскочил и бросился было к двери, но остановился на полпути.
Ничего не было видно, дверь с отчётливым скрипом распахнулась, впуская в пыльную комнатку запах разложения и тлена. Десятки ног устремились к входу в подсобное помещение, они замерли, когда Михаил набрался смелости и обратился к невидимым противникам.
– Стойте! Чего вы хотите? Расправы?
– Расправа? Ты так и не понял, милок. – Голос рассыпался колючим смехом. – Мы исполняем желания. Но за желания нужно платить. Раз в год всё происходит здесь. Раз в год пятеро загадывают желания и пополняют наши ряды. И никто никого не находит. Ведь кому придёт мысль искать здесь. Не правда ли?
Десятки сухих и безликих визгов, гиков, улюлюканий вторили Голосу противным смехом, будто лёд крошился на тёрке.
– Что это значит? – Жанна попыталась прорваться в сторону двери, но её тут же обхватили по рукам и ногам сухие, костлявые и холодные руки.
– Добро пожаловать домой, ребятки!
Дверь в подсобку со скрипом тут же затворилась, а стены университета вновь наполнила тишина ночи.
ХОЛОДНОЕ БЛЮДО
Он был для меня отцом, моим любимым и надёжным человеком, частичкой моей жизненной нити и хранителем нашего очага. Был…
Для остального мира он являл мощь и несокрушимость самой великой империи, корпорации невиданного размаха. Он был честным человеком и главою…
Но тебя предали, отец мой, твой самый близкий друг и первейший из первых помощник, этот волк в овечьей шкуре, эта змея, таившая свой яд до поры. Он заманил тебя в ту комнату и отсёк от охраны, что должна была тебя беречь. Для нас, для меня и мамы.
«Страшнее не волки, а люди, прячущие свою волчью натуру под маской лести и дружбы. Бойся не зверя, а человека двуликого!» – Так ты мне говорил.
О, отец мой, ты был великим и достойным мужем для неё и справедливым и любящим отцом для меня. Клянусь, что род этого мерзавца, а также все его помощники захлебнутся в крови моей мести. Они ведали, что творили, но не знали, кому попрали покой и радость будущего.
Волк разбужен, отец! Волк вышел на Великую Охоту! Кровь неверных прольется! Да свершится правосудие свыше! Блюдо готово. Подаю!
Прошло ровно сорок дней со смерти главы крупнейшей корпорации мира «Хорс», Максимилиана Грея, чья смерть всё еще волновала население планеты, а внезапная и странная кончина порождала всё больше вопросов и зловещих домыслов.
Девушка принесла на могилу два цветка, кровавыми мазками нарушивших унылость и заведённую простоту кладбища. Две калы пронзительно алого цвета – цветы, которые он любил при жизни, цветы, источавшие жизнь и пульсировавшие ею.
– Это тебе, отец, – тихо и сухо шелестел голос посетительницы. – Я всё помню и ничего не забуду. Я знаю, что и как произошло. Прости, но я не могу оставить всё, как есть. Он должен заплатить, они должны. Маме совсем худо, тоска её выжигает. Боюсь, что она скоро потеснит тебя под этой плитой.
– Марьям, как вы? – К девушке, склонившейся и шептавшей над могилой отца, подошёл солидный зрелый мужчина. – С вами всё в порядке?
– Не беспокойтесь, Роберт, – выдержав секунду, сдержанно ответила она, – пожалуйста, дайте мне поговорить с отцом ещё пару минут.
– Право, извините меня, но нас ждут для поминальной речи. Сами понимаете. Да и матушка ваша не в состоянии. – Мужчина старался быть деликатным, но его волнение было слишком заметно и, скрадывая впечатление заботы, больше походило на суетную напористость.
– Я прекрасно знаю, в чём мой долг, Роберт! – Её лицо раскраснелось от внезапной вспышки гнева. – И маму не трогайте, она до сих пор не верит в то, что его больше не будет с нами. Дайте мне две минуты! Это моё право! Никуда ваши гости не денутся за две минуты!
– Конечно, конечно, Марьям. Просто вы теперь наследница главы корпорации и
