– Эй, я помню эту историю, – вспомнил Антон. – Месяц назад шумел весь городок, пропала одна студентка со второго курса, имя я не запомнил, но её так и не нашли, кажется.

– Ты лжёшь, сестрёнка, – Катерина спокойно продолжила. – Ты ни словечком не обмолвилась об этом. Ты просто пожелала мне сгинуть. А ведь я торопилась домой к себе в комнату в тот вечер. А знаешь что случилось? Знаешь, соседушка?

– Нет, заткнись! Заткнись! – в ужасе заверещала Жанна, зажимая уши ладонями. – Я ничего не хочу знать!

– Они затолкали меня в машину, те ребята, что мне не нравились, но с которыми ты меня так настойчиво пыталась свести. Они увезли меня в лес. Я умоляла их не делать мне больно и отпустить, я упрашивала их, обещая молчать. И я бы молчала. Но эти скоты надругались надо мной. Каждый по очереди, соседушка! А их было четверо. Но секса им оказалось мало, они стали забавляться с ножиками и полосовать моё тело, словно колбасу. Эти живодеры изуродовали мне лицо, Жанна! А один был достаточно неаккуратен и полоснул сильно по шее, после чего я умерла. Эти уроды закидали моё обесчещенное тело листьями и уехали домой. А я осталась лежать там, в лесу, хотя должна была быть в своей комнате, в своей постели. Ив этом виновна ты, Жанна!

– Нет! Нет! Нет! Я не хотела этого! Не хотела! Прости, Катерина!

– Я до сих пор там лежу, соседушка! До сих пор! – Гул скрипучих голосов вновь ожил.

– Вот это поворот! – Антон забился в пыльный угол, сев на корточки. – Я видел, что ты стерва, но чтоб так со своей соседкой….

– Это не я! Не я! – Жанну била истерика.

– Чего ты хочешь, Катерина? Убить её? – Михаил обратился к той, кто некогда делила комнату в общежитии с Жанной.

– Я хочу посмотреть ей в глаза, – отвела с особым чёрным предвкушением Катерина.

– Нет. Не пускайте её сюда! Не пускайте! – Жанна подбежала к двери и прислонилась к ней, дабы не впустить ту, что дергала за дверную ручку с обратной стороны.

–Номер четвёртый! – Голос вновь напомнил о себе и о списке.

– Та-а-к! Кто следующий? – Антон дал знать о себе из угла.

– Я. – Чуть слышно выдавил Михаил. – О Боже, если я не ошибся, то….

– Ещё чьи-то шаги. А ты кому пожелал сгинуть и гореть в аду, командир? – Жанна горестно улыбнулась и отошла от двери.

– Мой отчим. Это он сюда идёт, – сбивчиво ответил Михаил.

По коридору шаркая обувью, приближался некто грузный и насвистывавший незамысловатую мелодию. Те, по ту сторону, вновь встречали новоприбывшего тишиной, и этот свист в затихшем коридоре звучал особенно зловеще.

– Что ты ему пожелал? Сгинуть, умереть или ещё чего похлеще? – Антон не желал покидать грязный угол.

– Сдохнуть! Этот подонок бил мою мать и Алика, младшего брата. Он и меня бил, когда я был помладше и не мог дать отпор, – с негодованием и дрожью в голосе ответил Михаил. – Этот жирный боров напивался, а затем находил любой предлог, чтобы затеять ссору, где он мог пустить в ход кулаки. И каждый раз, каждый адов раз, он насвистывал эту мелодию перед тем, как ударить. Я его ненавижу! Поэтому и пожелал ему сдохнуть где-нибудь в канаве.

– Да уж, а чего мамаша твоя не развелась с этим кобелем? Не поверю в большую любовь и привычку. – Жанна слышала, как шаги замерли перед входом, и вздрогнула, когда дверную поверхность сотрясли три кувалдовых удара.

– Она боялась его. Он запугал её, тем более идти было некуда. Оставить их и уйти я не смог, хоть и был шанс, да и не один. Я посчитал трусостью бросить их, оставить с ним. Я не смог. – Михаила сотрясло от каждого мощного удара в дверь.

– Да уж, командир, ты весь такой правильный. Зато пожелать смерти отчиму – это так благородно, – ехидствовала Жанна.

– Заткнись! Он – ничтожество и деспот. А ты от подруги избавилась. Это разные вещи. И я не жалею.

– То есть он пропал в то же время, как и соседка Жанны? – поинтересовался Антон.

– Где-то в это время. Мы с облегчением вздохнули. Я был уверен, что он заблудился или где-то бухает так долго. Но его нашли потом мёртвого. Заснул за рулем, и машина угодила в кювет. Я был уверен, что Бог услышал меня.

– Но тебя услышал Дьявол, – нервно захихикала Жанна. – Поистине, желания опасны.

– Сынок, Миша! – Булькающий мужской бас проникал по световой рамке двери. – Надо было тебя, щенок неблагодарный, утопить ещё тогда, когда связался с твоей сукой-матерью.

- Не смей так говорить о ней, ублюдок! – выкрикнул Михаил двери.

– Я подобрал твою мамашу с тобой, неблагодарный щенок, и дал вам дом и будущее. А ты так вот отблагодарил своего папочку? – Голос отчима булькал и отрыгивал слова с водой. - Я заснул за рулем в своей машине, хоть и пригубил только бутылку пива. Машина съехала с дороги в кювет и перевернулась, а там протекал ручей, между прочим. Вода наполняла салон, я очнулся, проклятый ремень заклинило, и я не смог высвободиться из него, чтобы выбраться из колымаги. Я захлебнулся, ублюдок ты хренов, захлебнулся в чёртовом ручье! И это ты мне пожелал, сучье отродье! Ты!

– Я не жалею об этом! Ты получил по заслугам, козёл! – Михаил сам, не замечая, стал стучать кулаками по двери, не обращая внимания на растущий с противоположной стороны гул. – Ты бил её, ты колотил её, как грушу. А она была веселая и яркая до встречи с тобой. Ты превратил её в серую тень, ты выпил жизнь из неё. Ты поднимал руку на Алика, хотя он твой сын! Ты – урод и заслужил эту смерть. Если бы я мог, то ещё пожелал тебе сдохнуть, тварь! И не называй меня сынком, ты мне не отец! И я тебя больше не боюсь!

– А стоило бы, щенок! – Дверь дрожала от барабанных натисков кулаков.

– Номер пятый! – зловещий Голос перекрыл обоюдные проклятия и ругань с обеих сторон двери, возвещая приближение следующего ужаса.

– Твою мать! – только и успел выговорить Антон.

Шаги глухие, но ровные и четкие, шли к двери, шли к тому, кто забился в самый отдалённый и самый грязный угол подсобки.

– Кто это, мачо? Кого ты заказал? – Жанна смотрела на дверь и слышала всхлипывания Катерины.

– Эй, парень, с тобой всё в порядке? – Михаил, не сводя взгляда с двери, за которой слышал противный свист, обратился к Антону.