на крышу, но на этот раз из-за одолевшего его счастья и не то насмешливо, не то истерично хмыкнул. Всякий раз, как он обращался к магии, вычислял, сколько энергии и куда надо направить, чтобы получить как можно лучший результат, и гордился тем, что еще никогда не ошибался в своих расчетах. У него всегда было время, чтобы подумать… но только не сегодня. А ведь он мог бы сократить расходы раза в два точно.

От этой мысли ему вдруг стало очень смешно. И он бы обязательно рассмеялся, если бы не услышал шепот Аргез.

– Зачем?.. Зачем ты спас меня? Я же… я… – она тоскливо взвыла. – Я так устала от всего. У меня никого нет… Совсем никого. Я так не хочу…

Слезы мешали ей говорить: она запиналась, то и дело срывалась на стон. И от чего-то Ризару было неприятно это слышать. А еще очень больно.

Он насупился и спрятал руки в карманах, чтобы хоть как-то отогреть их. Теперь ему было жарко и холодно одновременно.

– Ну и дура же ты, – довольно резко бросил Ризар. Будь у него хотя бы капля сил, он бы спустился к ней и как следует потряс за плечи. Но сил не было, поэтому оставалось только кричать. – У тебя друзей немерено, а ты их в упор не видишь. Что насчет этой твоей Розы? – Ризар удовлетворенно подметил, что при упоминании ее имени Аргез перестала скулить: значит, слушает. – Что б ты понимала, сегодня утром она пыталась из меня извинения выбить. В буквальном смысле. Говорила, что не может видеть, как ты страдаешь. А потом еще такую пощечину дала… Думаешь, она обрадуется, узнав, что ты сделала?

Пару секунд они провели в тишине: Ризар тяжело дышал и изредка закашливался, а Аргез пыталась унять непрекращающиеся слезы.

– Неужели она действительно ударила тебя? – тихо спросила Аргез.

Ризар напустил на себя оскорбленный вид.

– Вообще-то, щека до сих пор болит. Как увидишься с ней, передай, чтобы больше так не делала. Я куда лучше понимаю анрокский язык.

Аргез прерывисто рассмеялась. Всего на пару секунд, правда, но Ризар обрадовался даже таким крохам. Уже давно он не слышал ее настоящего смеха. Кажется, лет пять. Ах да, пять…

Он вытащил из кармана руки и уставился на обмороженную кожу. Аргез сильная, она вытерпит любую гадость в свой адрес – так ему казалось. И не без оснований: он часто видел это своими глазами. Но что, если все это время он ошибался? Что, если те его «обычные» слова ранили ее так сильно, что она решилась на…

Ризар опустил голову.

– Аргез, я… – он уже и забыл, как следует извиняться, а потому запнулся. – Прости меня. Я не должен был срываться на тебя. – И почти неслышно добавил: – Пожалуйста, прости.

Послышалось шуршание. Ризар спрятал глаза, чтобы не видеть, как она забирается на крышу.

– Почему все так обернулось?

Он украдкой оглянулся на нее: Аргез сидела напротив, поджав к подбородку колени. У нее раскраснелось лицо, не то от мороза, не то от слез. Она упрямо старалась сделать вид, что ей ни капельки не холодно, но Ризар видел легкую дрожь в ее руках. В голове промелькнула мысль, что он мог бы отдать ей куртку.

– Мы же были такими близкими друзьями, – продолжила она. – Так почему сейчас ты отталкиваешь меня? Это потому, что я тогда бросила тебя, да? Я во всем виновата…

– Нет!

Аргез подняла на него распахнутые глаза, вновь заполненные слезами. Ризар не выдержал ее взгляда и отвернулся.

– Ты ни в чем не виновата, – покачал он головой. – Возможно, ты сделала неправильный выбор, когда вернулась. Лучше бы ты и вовсе забыла обо мне.

– Но ведь!..

– Все дело во мне!

Он демонолог!

Он враг всего человечества. Стоит кому-то прознать его секрет, и вся его привычная жизнь рухнет. Придется прятаться, а то и вовсе бежать за границу. Как только он это сделает, порвет все связи с прошлой жизнью. Так зачем тогда стараться дружить с кем-то?

Аргез пристально глядела на него, ожидая ответа. Конечно, сказать этого Ризар не мог, а потому просто покачал головой.

– Тебе не следует со мной общаться. Однажды я могу исчезнуть, и ты больше никогда меня не увидишь. Лучше строй свою собственную жизнь, где мне не будет места. Но только живи.

Ризар чувствовал, как одни за другим оживали давно похороненные чувства и захватывали разум. Это они заставили его сказать это. Из-за них он не мог посмотреть ей в лицо.

Все, что он мог, это сцепить зубы и не позволить себе расплакаться. Если хоть кто-то увидит хотя бы одну его слезинку, он никогда не простит себе этого.

– Я хочу, чтобы ты жила, – пробормотал Ризар.

Аргез опять разрыдалась, а он никак не попытался успокоить ее. Пусть поплачет за них двоих, потому что он себе этого позволить не может.

Но длилось это недолго: его отвлек еле слышный стук, словно кто-то шел по крыше в обуви с каблуками. И раздавался он из-за спины.

Они были не одни.

Как только Ризар оглянулся, в глазах потемнело. А через секунду он уже лежал на спине, обхватив грудь руками. Он пытался ловить ртов воздух, который куда-то пропал из легких, но вдохнуть мешала боль в районе ребер. Она была настолько острой, что на глазах выступили слезы. Вряд ли перелом, да и открытых ран вроде нет, так почему же у него так кружилась голова, а перед глазами мельтешили искры? Еще и боль эта, которая мешала трезво соображать.

Что ударило его? Ризар попытался вспомнить, что это было, но в голове все перемешалось. Какая-то тень. Животное? Человек? Но они никого не видели рядом, а шаги…

Шаги.

Боль заметно ослабла, тогда Ризар на вдохе перевалился на бок и сощурился: Аргез лежала чуть поодаль, дрожала и тихо хныкала. Похоже, ей тоже досталось. Но она хотя бы была жива.

– Как же невовремя ты явился, – раздраженно произнес некто из тьмы.

Голос этот показался Ризару знакомым. Он принялся перебирать всевозможные варианты: ученики, преподаватели, работники. Даже вспомнил кого-то, с кем учился ранее, но безрезультатно. Если только…

Из темноты начал проступать мужской силуэт. Сначала показались очертания худого тела с тонкими руками и ногами, потом бледное лицо с несуразными круглыми очками и бегающими глазками. С его никчемным обликом никак не вязалась вальяжная походка, каждый шаг сквозил силой и уверенностью.

Ризар осторожно приподнялся на руках и нахально усмехнулся. Выходит, все это время его… нет, всю школу обманывали.

– А