– Послушай, ты не обязана рассказывать, на что похожа твоя жизнь. – Кэсси закуталась поплотнее. – Я просто говорю, что видела, как он порой на тебя смотрел, как относился к тебе. От него так и разило превосходством, хоть ты и адвокат и явно умнее его.

Кэсси видела его насквозь. Большинство знакомых превозносили Аарона, но Кэсси похвалила ее. От такой безоговорочной поддержки у Лайлы подкосились колени.

– Не знаю, что и сказать…

– Он вытворял это, разыгрывая свою роль героя в школе и по всему городу, – Кэсси поджала губы. Глаза ее наполнились слезами. Ей пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить. – Все это было слишком знакомо.

Взгляд Лайлы вернулся к двери гаража. Эти слова… не совсем несправедливы. В ее случае. Она заслужила издевательства и насмешки. Она убила мужа… во всяком случае, пыталась. И не раскаивалась. Если бы пришлось сделать это снова, единственное, что она сделала бы иначе, так это убедилась бы, что ублюдок действительно мертв.

Кэсси проследила за ее взглядом.

– Так что нет. Ты не заслужила, чтобы тебя клали под микроскоп и препарировали. Ты не вошь. А он был.

Прошедшее время. Потому что она знает.

Хотелось спросить, как Кэсси удалось вырваться и что довелось пережить. Других женщин Лайла никогда как выживших не рассматривала. У Кэсси тихий муж, очевидно, второй. Вроде бы довольно милый и не лезущий в чужие дела. В свете новой информации этот союз становится более осмысленным. Лайла считала мужа Кэсси простаком, но теперь ей пришло в голову, что он безопасный и надежный. Доброта и безобидность. То, что должно проявляться в супруге автоматически.

– И если то, что люди говорят и думают о тебе, правда, это твое дело. – Кэсси снова взялась за щетку. – Ничего другого от меня следователь не услышит.

Карт-бланш на убийство. Боже! Лайла все время считала, что она одинока, но, вероятно, это не совсем так.

– Кэсси…

– Когда я немного ототру это, тебе понадобится еще один слой краски, чтобы тон был ровный, – Кэсси кивнула в сторону банки. – Я отнесла чешуйку краски в строительный магазин, и там подобрали колер.

– Кэсси, – на сей раз Лайла коснулась плеча собеседницы.

– Да?

Кэсси не требовала подробностей и не нуждалась в том, чтобы ее убеждали. У Лайлы имелся круг поддержки, но очень маленький и тесный, и она не делилась с ними правдой. Не поделится и с Кэсси, но сейчас – впервые – ощутила, что если б и поделилась, Кэсси смогла бы понять.

Не зная, что сказать, Лайла ляпнула первое, что пришло в голову:

– Заходи на чай.

Пять недель назад

Теперь, когда план сложился, требовалось заполнить его деталями. Сделать это по-нормальному было невозможно. Каждая минута поисков заставляла Лайлу вздрагивать. В первый день она давилась позывами к рвоте, ругалась и разбила две чашки, прежде чем чуточку взяла себя в руки.

В общем и целом на поиски девушек, запечатленных в видеороликах, школьных альбомах и соцсетях, ушло четыре дня. И это только девушки, которых она видела… а их наверняка больше. Лайла подозревала, что это началось еще в Северной Каролине, а то и раньше.

Одна из них до сих пор не закончила школу. Выпускной класс, в котором Аарон даже не преподает. Бросила хоккей на траве, и Лайла опасалась, что как раз из-за Аарона.

Две другие выпустились в прошлом году. Одна поступила в колледж за пределами штата. Свои фото периода нахождения в команде и классе Аарона держит в открытом доступе. Фото с улыбками, с виду вполне невинные. Время, похищенное у нее Аароном, вроде бы не в тягость, потому что она даже упоминает его в комментах. Сплошь позитив с задорными маленькими эмодзи.

Третья поступила в местный муниципальный колледж. Восемнадцать лет. Значит, в момент съемки видео ей было семнадцать, а то и меньше. Лайла вспомнила себя в том возрасте – она была не так искушена и умна, как ей казалось.

Эта девушка выкладывала в Интернет каждое мгновение своей жизни. До прошлого месяца демонстрировала купленные продукты и щеголяла в новых вещах. Разместила большие групповые фотографии и ряд отдельных снимков – с собой и некоторыми друзьями. Ни одной старой школьной фотографии или какой-либо информации, связывающей ее с хоккейной командой. Ни единого упоминания Аарона и ни одного фото с ним.

Некоторые фотографии сопровождают комментарии о свидании с «тайным» парнем. Вероятно, тогда она училась в выпускном классе. Последний год. Для нее это было, пожалуй, все равно что десятки лет назад.

За последние пару недель темы фото изменились: она стала выкладывать вдохновляющие цитаты, интерьер своей комнаты в колледже и сетования на дороговизну учебников.

Но, независимо от даты постинга, на каждом фото ее прямые светлые волосы распущены и ниспадают на плечи. Осознав это, Лайла поморщилась, услышав голос Аарона, вещающий, что волосы у женщин должны быть длинными, а не короткими. Они должны их отращивать… словно их волосы предназначены исключительно для его удовольствия.

Лайла старалась не обращать на это внимания, сидя на водительском сиденье своей машины с волосами, собранными в пучок. Колледж располагал несколькими парковочными местами для посетителей рядом со зданием приемной комиссии, и Лайла припарковалась на одном из них. Отличный наблюдательный пункт.

Из постов девушки Лайла знала, что она частенько приходит посидеть у этого дерева. Сегодня наблюдение принесло плоды. Подробно разглядеть с такого расстояния ее лицо Лайла не могла. Тем более что девушка смотрела вниз – то ли читая, то ли занимаясь, но явно не обращая внимания на двух парней позади, то и дело зыркавших в ее сторону. Но это именно она. Блондинка, очень красивая. Большие карие глаза и круглое лицо, которое улыбка прямо озаряет светом.

Живая версия казалась более серьезной, более вовлеченной в учебу. Лайла приезжала следить за ней уже во второй раз, и оба раза девушка сидела одна. С шумными толпами и школьными тусовками было покончено.

Лайла гадала, не подойти ли к ней. Подойти, представиться и донести, что случившееся – не ее вина. Потому что проблема была не в супружеской измене и не в том, чтобы раскрутить Аарона на алименты. А в том, чтобы он взял на себя ответственность за ущерб, причиненный этой девушке, за то, что играл ее чувствами и злоупотребил ее доверием.

А еще в глубине души Лайле требовалось убедиться, что у девушки всё в порядке. Что она не слишком поздно заметила происходящую в собственном доме жуть, как было много лет назад с ее отцом и Амелией.

Она открыла дверцу машины, но сразу ее захлопнула. А что, если девушка рассердится или, что хуже, посчитает, будто по-настоящему влюблена в Аарона… или наоборот? Если не захочет ни помощи, ни отмщения? Слишком много «если», тревог и вещей, которые могут пойти не так.

Аарон заплатит. Лайле нужно лишь решить, нужна ли ей эта девушка, чтобы задуманное осуществилось.