— Я за тобой хоть на край света, — нервно хихикнулон.

— Серьезно? С чего это вдруг?

— Ну… — Борька пожал плечами, покрутил головой иусмехнулся:

— Звучит ужасно глупо, но, кажется, я влюбился.

— Действительно, глупо, — согласилась я.

— Я тебе не нравлюсь? — теперь он нахмурился.

— От «нравишься» до «влюбился» довольно большоерасстояние.

— Но у меня есть шанс? — Он хотел, чтобы его словапрозвучали шутливо.

— Шанс всегда есть. — Мне уже надоел этотразговор, и я порадовалась, что мы подошли к дому.

Как я умудрилась не заметить машину Ника, не знаю. Должнобыть, глубокие размышления сыграли со мной дурацкую шутку: я ничего не виделавокруг. Открыла дверь, пропустила вперед Борьку и лишь тогда сообразила, что уменя гости. Ник в компании Артема пялился в телевизор с банкой пива в руках.

— А вот и наша красавица, — повернувшись ко мне,возвестил он. — Здравствуй, моя прелесть.

— Мы начали скучать, — поддакнул Артем, глядя наБорьку с пакостной улыбкой. Разумеется, ничего хорошего от этой встречи я неждала. Трудно представить, что придет в голову Нику. То есть представить можнолюбую пакость. Я к его пакостям привыкла, а вот на неподготовленного зрителяони, как правило, производят неизгладимое впечатление.

В Борьке чувствовалась растерянность. Он еще не понимал, чтопроисходит, и понятия не имел, как себя вести.

— Познакомь нас с дружком, — загнусавил Артем.

— Не вижу необходимости.

— А где же вежливость? Должны мы знать, кто теперь тебятрахает?

— Провожу человека до двери и все тебе подробнорасскажу, — спокойно ответила я. Сейчас главное избавиться от Борьки, покаон не пришел в себя и не наделал глупостей. — Идем, — позвала я.

— Нет-нет, что ты, — вдруг заговорил Ник,поднимаясь. — Мы, собственно, на минуту. — Улыбка выглядела вполнепо-человечески, но это мало что значит.

Подхватив меня под руку, Ник пошел на кухню.

— У тебя занятные знакомства, — ласково сказал он,кивнув в сторону комнаты. — Надеюсь, ты в курсе, что они с нашим общимприятелем, ныне покойным, были друзьями? Может, не такой он дурак?

— Может, — согласилась я.

— Что ж, если светлый разум тебя не оставил, я могубыть совершенно спокоен.

Ник поцеловал меня и пошел к входной двери, позвав Артема.Тот в некотором недоумении поплелся следом. Дверь за ними захлопнулась, аБорька обрел голос.

— Пожалуй, я тоже пойду…

Сказать-то он так сказал, но продолжал топтаться на месте.

Я вернулась в кухню и стала готовить кофе. Через минуту тампоявился Борька.

— Как я должен это понимать?

— Что? — не поворачиваясь, спросила я.

— Все это. Ты спишь со мной, а в твоей квартире сидяткакие-то придурки, точно у себя дома.

— Я как-то пробовала их выгнать и схлопотала по шее.

— Юля, послушай… Я понимаю, у всех в жизни бываютошибки, но…

— Вот сейчас ты делаешь одну из них, — перебила я. —Собираешься читать мне проповедь. Хочешь, садись и пей кофе, не хочешь — уходи.Только избавь меня от банальностей.

— Ты с ним спишь? — зло спросил он. Уйти он поневедомой причине не мог, а злился за это, разумеется, на меня. Сообразив, чтоотвечать я не буду, Борька продолжил с обидой:

— У него ключи от твоей квартиры. Зачем ты привела менясюда? Нарочно устроила этот спектакль? Для чего?

— Ты говорил, у тебя есть друг в прокуратуре? —спросила я.

— Говорил, — помедлив, ответил Борька. — Причем здесь мой друг?

— Можно обойтись без друга, — согласиласья. — В моей биографии есть кое-что, что должно тебя заинтересовать. Кпримеру, довольно большой срок за распространение наркотиков. Со справкой обосвобождении устроиться в этой жизни довольно сложно. Я не жалуюсь, а объясняюситуацию. Как ни странно, помог мне Ник. Многие считают его мерзавцем, и я,кстати, тоже, но он мне помог. И я ему благодарна за это. Оттого терплю еговыходки и иногда ложусь с ним в постель, когда он этого хочет. Вот и все.

По борькиному лицу я поняла, что Америку не открыла, о моейсудимости он знал, должно быть, его уже просветили, тем более мне былонепонятно его поведение. Ему было больно, я это чувствовала. И он ничего не могподелать с этой болью.

— Тебе не стоило приходить, — сказала я.

— Ты поэтому не позвонила тогда? Поэтому? Хорошо,допустим он тебе когда-то помог, большое ему за это спасибо, но теперь, есливас ничего не связывает, кроме твоей дурацкой благодарности… Извини, —вздохнул он. — Извини, не знаю, что со мной происходит. То есть знаю,конечно. Я, кажется, в самом деле влюбился в тебя. Скверно, правда?

— Никуда не годится, — кивнула я. — Тем болеечто я в тебя, кажется, тоже.

— Это уж совсем плохо, — улыбнулся он.

— Еще как. Вот что я подумала: а не поехать ли намкуда-нибудь и не напиться ли по такому поводу?

— Гениально.

Я пошла переодеваться, Борька застегнул мне «молнию» наплатье, и когда мы уже готовы были выйти из квартиры, обнял и поцеловал.

— Мы безбожно напьемся.

— Да.

— А потом поедем ко мне. И если захочешь, ты останешьсяу меня навсегда.

Я засмеялась, и он засмеялся вслед за мной, а я подумала,что все зашло слишком далеко, причем я даже не успела понять, когда, в какоймомент это произошло.

— Куда мы едем? — спросила я, когда Борькаостановил такси.

— В «Золотой павлин», — сказал он водителю. —Любимый ресторан Тони, — пояснил он мне. — Скорее всего они ужинаюттам сейчас с твоей Машкой, а у меня как раз приподнятое настроение, когда такприятно подложить свинью другу.

— Она ему все-таки позвонила? — покачала яголовой, не сдержав улыбки.

— Он ей.

— А номер телефона ему сорока на хвосте принесла?

— Нет. Номер телефона ему дал я. Вспомнил, где еевидел. Она ведь секретарша Углова.

— Ты с ним знаком?