Нотариус принял еще одного человека, а затем секретарьобъявил, что прием на сегодня закончен. Непринятые клиенты, шипя и косясь наподлую блондинку, потянулись к выходу. Нотариус вышел из кабинета, запер его наключ, бросил секретарю:

— На сегодня свободен. Я поеду с клиенткой, — ипошел к выходу.

Блондинка, покачивая бедрами, устремилась следом, одаривсекретаря на прощание взглядом, примерно переводимым на русский язык фразой:«Извини, дорогой. Я всей душой, но начальству виднее».

На улице с достоинством дожидался Семиухова его потрясающийтемно-зеленый «крайслер». Нотариус любовно погладил автомобиль по крупу, тот вответ ласково заржал — или это клиентке только показалось? Галантно открыв ейдверцу, Семиухов занял водительское место.

— Куда?

— Больница имени Третьего Интернационала на Московскомпроспекте, около «Электросилы».

Викентий Романович удивленно покосился на блондинку, нопожал плечами и включил двигатель.

Ворота больницы были еще открыты, дежурный на позднихпосетителей даже не взглянул. Блондинка уверенно шагала между унылыми имрачными корпусами. Нотариус, пыхтя, поспешал следом. Когда они свернули кстоящему на отшибе одноэтажному зданию, Семиухов удивленно взглянул на красоткуи осведомился:

— Куда это мы? Тетя нас что, не дождалась?

— Не волнуйтесь, — проворковала клиентка, —тетя нас ждет! Она обещала обязательно дождаться!

В душе нотариуса шевельнулось нехорошее предчувствие, нодверь уже распахнулась, и длинноволосый человек в неопрятном сером халате скруглыми от нетерпения глазами воскликнул:

— Наконец-то! Скорее! Тетя уже не чаяла дождаться!

Нотариус придал себе суровый официальный вид и вслед засанитаром прошел через большое помещение, растерянно косясь на металлическиестолы и на то, что на них лежало, вошел в тесную комнатушку и строго спросил:

— Где ваша тетя?

— Не дождалась тетя, — поднялся навстречуСемиухову горестно всхлипывающий человек в рваных джинсах, такой же неопрятныйи длинноволосый, как санитар, — не дождалась Пульхерия Сигизмундовна,отдала Богу душу! Перед смертью все повторяла: "Как же я завещание наЖанеточку не оформила!

Долг свой родственный не выполнила! Нет мне прощения!"

— Что за цирк? — возмущенно произнес ВикентийРоманович, убедившись, что в комнатушке никакой тети на наблюдается, априсутствуют только три подозрительные личности неаккуратного и явнонеобеспеченного вида. — Что за цирк? Я не позволю со мной шутить!

Я государственный нотариус! Где клиентка?

Она оплатит мне ложный выезд по двойному тарифу!

— Не оплатит, — грустно сообщил санитар, —она тоже скончалась. Узнала, что тетенька ее не дождалась, за сердце схватилась— и того. Летальный исход.

— Что вы за ерунду несете? — негромко возмутилсяВикентий Романович. — Она только что была жива и здорова.

— Вот так всегда, — с неизбывной тоской простоналсанитар, — человек только что был жив и здоров — и вдруг хоп! — и ону меня на столе. Вот вы, например, Викентий Романович, тоже пока живы издоровы…

— Прекратите это безобразие, — сказал нотариуссовсем тихо. Нехорошие предчувствия, зародившиеся недавно в его душе, сталипросто ужасными. — Прекратите! Я немедленно уезжаю домой!

— Как? Так и уедете, не простившись с телом вашейскоропостижно скончавшейся клиентки?

Санитар взял Семиухова под локоток и подвел его к двери впокойницкую. Отсюда было хорошо видно накрытое простыней до самых глаз тело наодном из металлических столов и выбивающиеся из-под простыни знакомые нотариусусветлые вьющиеся волосы его несостоявшейся клиентки.

Ноги нотариуса подкосились. Санитар подхватил его и усадилна жесткий неудобный топчан.

— Что же вы, Викентий Романович, так и не проститесь с Жанеточкой?Не запечатлеете, так сказать, последний поцелуй на ее хладном челе?

— Чего вы хотите? — осведомился нотариус, понявнаконец, что попал в руки заурядных грабителей. — Денег у меня с собойнет…

То есть, конечно, есть, но совсем немного.

Забирайте, если хотите.., только учтите, молодежь, у васбудут из-за меня очень большие неприятности. Ведь вы понимаете, что у такогочеловека, как я, должна быть очень сильная крыша.

— Викентий Романович! — с прежней грустью сказалему санитар. — Вы нас не правильно поняли. Деньги ваши нам не нужны.

— А что же вам в таком случае нужно?

— Грех с души вашей снять. Вы как по ночам — спитеспокойно?

— Вам-то что за дело? — огрызнулсянотариус. — Вы что, снотворным торгуете?

— В каком-то смысле, — санитар покосился на дверьпокойницкой. — И кошмары вам не снятся?

— Прекратите это издевательство! — взвизгнулСемиухов. — Скажите, что вам от меня нужно, и разойдемся по-хорошему!

— Хорошо. — Санитар кивнул. — На самом деле япросто мечтаю о том, чтобы расстаться с вами. Потому что находиться с такойсволочью в одном помещении выше моих сил.

У меня от этого поднимается давление и выступает на кожеаллергическая сыпь. Так что рассказывай, старая сволочь, все, что ты знаешь проженщин, которых с твоей помощью отправляют за границу, — и расстанемся.

Нотариус похолодел. Это было то, чего он боялся больше всегона свете. Простым ограблением здесь не пахло, эти люди знали о его связи с«Аистом», или «Пеликаном», что то же самое.

— Я ничего не знаю! — вскрикнул Викентий Романовичи бросился к двери Длинноволосый тип, который со скучающим видом стоял,привалившись к стене, выставил вперед длинную ногу, Семиухов споткнулся об нееи упал на грязный бетонный пол.

— Нехорошо, Викентии Романович! — укорил егосанитар голосом старшего пионервожатого, заставшего третьеклассника в туалете ссигаретой. — Нехорошо! Вы что же думаете: мы вам дадим убежать? Нет, вынам сперва расскажете все, что вам известно об этих несчастныхматерях-одиночках.. А если не расскажете.., знаете, сколько там пустых столов? —Он кивнул на дверь. — Один из них вполне может стать вашим… Только сначалавам придется немножко помучиться. Знаете, как Гриша виртуозно выдирает ногти наруках и ногах? — Санитар показал глазами на одного из своих молчаливыхпомощников. — Впрочем, откуда вам знать… Вы с ним пока не сталкивались… Нуладно, я так понимаю, чистосердечного признания от вас голыми руками недобьешься.

Придется добиваться не голыми…

Санитар достал из кармана пару тонких резиновых перчаток,натянул их на руки. Один из его подручных жестко схватил Семиухова сзади залокти, лишив того возможности сопротивляться, второй открыл никелированнуюкоробочку с хирургическими инструментами.