– Может получиться здорово интересно.

– Если только материала будет достаточно.Нужно изучить чертову пропасть фактов. Ужасно трудно доискаться правды, если невидел всего собственными глазами, потому что тем, кто потерпел поражение, не доразговоров, а победители всегда врут. Вот и приходится все прослеживать наместе, только в тех странах, где можешь объясниться. Это, конечно, мешает.Поэтому я никогда не поехал бы в Россию. Если не можешь подслушивать разговоры,толку не будет. Услышишь только официальные версии да осмотришьдостопримечательности. В любой стране всякий ее житель, говорящий наиностранном языке, наврет вам с три короба. Все самое интересное узнаешь изразговора с людьми, а если не можешь поговорить с ними и подслушать тоже неможешь, не узнаешь ничего ценного, разве только наберешь материалу на газетнуюстатейку.

– В таком случае вам надо хорошеньковзяться за суахили.

– Я стараюсь.

– Но все равно вы не сможетеподслушивать, потому что здесь они говорят на языках разных племен.

– Но если я когда-нибудь и напишу обАфрике, это будет простая зарисовка, я ведь так мало знаю. И все же первоевпечатление от страны очень ценно. Быть может, оно, черт бы его побрал, ценнеедля тебя самого, чем для других. Но все равно надо о нем написать, высказаться.А потом можно хоть выбросить.

– Почти все эти книжонки про сафариневыносимо скучны.

– До ужаса.

– Мне понравилась только одна – Стритера.Постойте, как она называется? «Цивилизованная Африка». Он заставляетпочувствовать, что это за штука. Лучшей книги я не читал.

– А мне нравится книга Чарли Кертиса. Онанаписана без фальши и рисует все очень живо.

– А этот Стритер пишет ужасно смешно.Помните, как он подстрелил конгони?

– Да, это очень смешно.

– Но ни один автор не заставил меняпочувствовать к этой стране то же, что чувствует он сам. Все описываютпривольную жизнь в Найроби или плетут всякую чушь о том, как подстрелили зверяс рогами на дюйм длиннее, чем кто-то другой. Или нудно твердят про опасность.

– Я хочу попробовать написать об этойстране, и о зверях, и о том, каково все это для новичка.

– Что ж, попробуйте. Может получитьсянеплохо. А знаете, я тоже вел дневник во время поездки на Аляску.

– Вот бы мне почитать, – сказалаМама. – Я и не знала, что вы писатель, мистер Дж. Ф.

– Да уж куда там, – сказалСтарик. – Если хотите, я пошлю за этим дневником. Понимаете, там простозаписано все, что мы делали изо дня в день, и какой Аляска представиласьангличанину из Африки. Вам будет скучно.

– Никогда, если это написали вы, –сказала Мама.

– Ваша женушка делает намкомплименты, – сказал Старик.

– Не мне. Вам.

– Его я уже читала, – сказалаМама. – Мне интересно прочесть, что пишет мистер Дж. Ф.

– Слушайте, а он правда писатель? –спросил ее Старик. – Что-то не похоже. Может, он зарабатывает и себе и вамна жизнь охотой?

– Нет. Он пишет. Когда у него ладится, сним очень легко. Но, пока он не разошелся, к нему лучше не подходи. Перед темкак начать писать, он должен разозлиться. А когда заводятся разговоры о том,что он никогда больше не возьмет пера в руки, я знаю: теперь дело пойдет.

– Пусть поговорит с нами олитературе, – сказал Старик. – То ли дело – Кожаные Штаны.Расскажите-ка нам какие-нибудь литературные анекдоты.

– Ладно, слушайте. Это было в последнийнаш вечер в Париже. Накануне я провел день в Солони, у Бена Галлахера, и онустроил там fermee – знаете, когда кролики выходят кормиться, ставят такуюнизенькую загородку, – и мы все утро охотились на кроликов, а послезавтрака охотились на фазанов, и еще я подстрелил chevreuil[16].

– А при чем тут литература?

– Погодите. В последний вечер у насобедали Джойс с женой, и к обеду был жареный фазан и седло chevreuil, и мы сДжойсом напились, потому что назавтра я уезжал в Африку. Ох, и вечерок был!

– Ничего себе литературныйанекдот! – сказал Старик. – А кто такой Джойс?

– Чудный малый, – сказал я. –Написал «Улисса».

– "Улисса" написалГомер, – сказал Старик.

– А Эсхила кто написал?

– Тоже Гомер, – сказалСтарик. – Вы меня не поймаете. Ну, а еще какой-нибудь литературныйанекдот?

– Вы знаете, кто такой Паунд?

– Нет, – сказал Старик. –Первый раз слышу.

– Могу рассказать недурные анекдоты проПаунда.

– Наверно, о том, как вы с ним еликакого-нибудь зверя с чудным названием, а потом напились?

– Бывало и так, – сказал я.

– Веселая жизнь у вашего брата. Как выдумаете, вышел бы из меня писатель?

– Отчего ж.

– Вот, – сказал Старик моейжене, – теперь мы с вами охоту по боку, и будем оба писателями. Ну,рассказывайте дальше.

– Знаете, кто такой Джордж Мур?

– Это про которого написано:

"Скоро в путь!

За Джорджа Мура я прощальный кубокпью".[17]

– Он самый.

– Ну так что же с ним случилось?

– Он умер.

– Мрачноватый анекдот. Нельзя личего-нибудь повеселее?

– Я его как-то встретил в книжноммагазине.

– Вот это уже лучше. Видите, он умеетинтересно рассказывать.

– Я однажды зашла к нему вДублине, – сказала Мама. – С Кларой Дунн.

– Ну и что было?

– Не застали дома.

– Ах, черт побери! Вот она, литературнаяжизнь! – сказал Старик. – Ни с чем ее не сравнишь.

– Терпеть не могу Клару Дунн, –сказал я.

– Я тоже, – сказал Старик. – Ачто она писала?

– Письма, – сказал я. – Знаететакого – Дос-Пассоса?

– Первый раз слышу.