– Я у тебя не спрашивал, да или нет. Я сказал, что ты со мной пойдешь. Точка.

Он сжал ее руку так сильно, что Мора чуть не охнула. Лицо Парра исказилось такой гримасой, что почти потеряло всю свою привлекательность, и теперь ей стало страшно по-настоящему. Если захочет, Парр просто переломит ее пополам – он выше нее, шире и сильнее, а все, что может она, – это мысленно посылать его в Бездну.

– Прости, Парр, но она уже приняла другое приглашение. Без вариантов.

Рядом вдруг вырос Тай – такой же хмурый и безучастный, как и в архиве. Парр отпустил Мору.

– Это чье же приглашение? Твое, что ли?

Лицо у Парра от ярости заострилось.

– Мое, – просто отозвался Тай.

Руки он держал в карманах, как будто его ничего на свете не беспокоило.

– А, я понял, – ухмыльнулся вдруг Парр, отступая. – Отбросы к отбросам! Как же я не догадался…

Он расхохотался, развернувшись к остальным, и толпа, зашевелившись, подхватила. Мора шагнула было к Таю, но тот, не глядя на нее, развернулся и сел на свое место. Стульев – ни пустых, ни занятых – рядом не было. Тогда Мора двинулась в дальний конец зала.

– Ну ты даешь, – зашептала ей Тала, когда она опустилась за столик. – Он тебя пригласил? А ты, значит, отказалась?

Хенна, присев рядом, потянулась за салатом. Выглядела она на удивление хмурой.

– Ну и правильно. С этим типом лучше дел не иметь.

Мора уставилась в тарелку. Сбоку выросла рика и сунула ей поднос с разноцветными соусами, но Мора даже не посмотрела. Отбросами ее еще никто не называл.

– А мстить он не будет? – шепнула Ри.

Хенна лишь пожала плечами:

– Со мной Море беспокоиться не о чем.

Челноком, который взломала и угнала Ица, уже давно никто не пользовался. Эта черепаха, как и все списанные модели, которые хранились в старом отцовском ангаре, была слишком дряхлой и неповоротливой. К тому же ее системы дышали на ладан, а юсмиевые проводники могли в любой момент дать сбой. Но было у этой черепахи, как теперь понимал Рей, одно неоспоримое преимущество: она была очень старой, а значит, обученной куда лучше его собственной – молоденькой, юркой, но слегка глуповатой. Его челноку исполнилось всего с десяток оборотов, и, несмотря на рвение служить – «Летать! Скорее! Выше!» – черепаха поминутно отвлекалась, и приходилось снова и снова прикладывать руку к сенсору и возвращать ее на курс.

Ица же на своем челноке удалялась все быстрее и быстрее. Рей понимал, что после сигнала тревоги, который всполошил Наблюдательные лаборатории, не увязаться за Ицей гвардия не могла. Но, как ни странно, на радаре появлялись только обычные серые точки прогулочных и личных черепах. И ни одной красной.

Значило ли это, что Ица спрятала себя ото всех электронных систем? Тревога в лабораториях сработала, но вовсе не из-за того, что сенсоры обнаружили у нее карту без должного уровня доступа или поняли, что никакой карты у нее нет. Демонстрируя Рею «ошибку», она, безусловно, полезла в такие данные, куда пускали лишь немногих лаборантов. Вот и получилось…

Голограмму, которую Ица назвала ошибкой, Рей рассмотреть так и не успел. Только мелькнули длинные волосы и красное платье с золотой птицей на груди – значит, какая-то девчонка. А вот лицо Рей не разглядел. С чего это Ицу так встревожила одна из наблюдаемых?..

На радаре ее челнока теперь не было. Если бы Ица была обычной девушкой, Рей в это не поверил бы ни за что: арканитовые системы так просто не взломать. И уж точно не на ходу и не одним движением пальца. Но какое там! В лаборатории она управлялась с голограммами без карты, как будто она сама была арканитовой системой. Только вот ее чип – всего два миллиграмма арканита. Это крошечная, малосильная машина, которая должна была просто запустить процессы в органическом теле Ицы – вот и вся ее функция. У чипа не должно быть доступа в Сеть, и с него нельзя взламывать другие арканитовые установки. Или это Древо вмешалось и умножило возможности чипа в разы? Об этом побочном эффекте Рею думать не хотелось, но иного объяснения быть не могло.

Легенды, конечно, приписывали Древам почти магические способности. Якобы они породили все сущее в Бездне: острова, растения, зверей, людей… Скорее всего, так это и случилось на самом деле, но с объяснением куда более прозаичным – ведь можно сказать, что и эволюция творит настоящие чудеса, но происходит это за миллиарды оборотов. А влияние Древа? Не больше чем излучение – и никакой магии.

Черепаха скосила голову вправо, завороженно блестя черными, круглыми глазами куда-то в сторону. Рей выругался и прижал к панели обе руки:

– Ну давай же! Нашла время любоваться!

Отец предлагал ему купить челнок получше – постарше, покрупнее. С возрастом любопытство у черепах заметно угасало, и это безразличие, со стороны похожее на смертельную меланхолию, отлично влияло на управляемость. Но Рей отказался.

Магнум мог позволить себе десятки черепах. Может, даже сотни, если нужно. Но Рей был не магнумом, а его сыном, и ему ужасно хотелось обладать хоть чем-то своим. Именно поэтому на свой челнок он накопил сам, а отец еще долго качал головой: «Позор. Просто позор…» Рей прекрасно понимал, что отец волнуется вовсе не об удобстве сына, а о собственном престиже. Теперь Рей сжимался, думая о том, как будет ругаться отец, узнав про Ицу.

Нет, Ицу отец должен был увидеть – рано или поздно. Правда, Рей надеялся, что у него еще будет время на должное тестирование и отладку. Но с девяносто четвертой Ицей все пошло не по плану.

Впрочем, на те пару вопросов, которые он успел задать, Ица дала неожиданные ответы. Теперь Рей знал: она получилась. Все прежние попытки заканчивались провалом…

* * *

С предыдущей, девяносто третьей, Рей едва не отчаялся.

– Задача пятнадцатая. В чем, по-твоему, высшая ценность для человека? – читал он.

Голограмма девяносто третьей Ицы слабо мерцала в полумраке, держала руки на коленях и смотрела вперед внимательно, вежливо и очень покорно. Рей опустил арканитовое стеклышко, на котором сменялись цифры.

– Свобода. Самостоятельное принятие решений, – ответила она наконец.

Рей прищурился, но ответ принял. Пауза на обдумывание вышла долгая: три секунды и шестьсот девяносто две миллисекунды. Хорошо.

– Задача шестнадцатая. Как определить, счастлив человек или печален?

Ица заколебалась и сцепила пальцы в замок. Отсветы арканитовой установки причудливо преломлялись в охранительных амулетах у входа, роняя на ее лицо синие пятна.

Рей менял камушки в оберегах каждый свой эксперимент, и в этот раз выбрал голубые и лиловые. Не то чтобы он верил в помощь стекляшек, но каждый раз с каким-то суеверным страхом их менял. Забирать с собой старые неудачи ему не хотелось, а переплести нитки было быстрее и проще, чем лишний раз задумываться, не тратит ли он время зря.