«Несладко живется ребяткам», – подумала я.

– Опиши того мужика, который у вас ноутбук отобрал.

– Ну, мужик как мужик. Не старый, не молодой. Высокий такой…

– А как тебе показалось, Паша, был он больше злой или напуганный? Может, сказал еще что-то?

– Да нет, больше не говорил. Принесся как черт, глаза бешеные. Я думал, прибьет нас на фиг. Мы с Витькой сразу отбежали, чтоб он нас не схватил.

– Понятно. А теперь, Паша, дай-ка мне, пожалуйста, свой адресок и номер ПТУ, где Алена учится. Мне и с ней поговорить нужно будет.

– Она меня убьет. И в тот раз, когда я со школы пришел, на меня накинулась. Мы с ней подрались даже.

– А ты ей рассказал, какая начинка в том ноутбуке была?

– Да, сказал. Она перепугалась сильно. Велела, чтоб я никому не рассказывал. Как будто я сам не знаю!

– Да, ты парень – не промах. Это сразу видно. А с сестрой твоей поговорить мне все же придется. И чем скорее, тем лучше. Так что, возможно, уже сегодня вечером я вас навещу.

– Зря прокатитесь – она по вечерам дома не сидит. Под утро только заявляется.

– А в училище-то она бывает? – спросила я.

– Туда ходит, только не больно часто. Когда ей ходить-то? Она ж всю ночь прошляется, а днем дрыхнет.

– Тогда я к вам завтра утречком в гости загляну. Только ты Алене ничего не рассказывай, не стоит ее пугать.

После того как Паша назвал свой адрес и номер ПТУ, он снова спросил:

– Ну что, пойду я?

– Может, тебя подбросить до дому? – предложила я на всякий случай своего юного информатора.

– Не-е, не надо, сам дойду, – отказался он наотрез.

Я выпустила мальчишку из машины и поехала домой. Уже стемнело, и на сегодня программа была исчерпана.

* * *

На следующее утро я поднялась пораньше, наскоро позавтракала и поехала по адресу, который дал мне Паша.

Искать дом Скворцовых пришлось довольно долго. Они жили в так называемом частном секторе. Таких хуторков осталось немало в нашем городе. Спотыкаясь на колдобинах и перепрыгивая через никогда не просыхающие канавы, я порадовалась, что оставила машину во дворе ближайшей высотки. Представляю, что творится здесь поздней осенью и ранней весной. Пока я шла по левой стороне улицы, выискивая нужный мне двадцать шестой номер, из одного дома вышла с ведром хмурого вида женщина в черной безрукавке и, окинув меня подозрительным взглядом, чуть не под ноги мне выплеснула помои. Батюшки! У них тут даже канализации нет. И это в центральном районе крупного города, да в начале двадцать первого века!

Никак не дойдут руки у наших градоначальников до таких вот, с позволения сказать, «жилых массивов». Правда, на крыше одного из домиков красовалась спутниковая антенна, значит, хоть какими-то благами цивилизации местные жители все же пользуются. Но семье Скворцовых, думаю, это благо недоступно.

Проплутав с четверть часа, я наконец обнаружила дом с цифрой двадцать шесть на стене. Вообще-то назвать это строение домом можно было с трудом. Скорее, это был сарай – с низкой, прогнившей крышей, обшарпанными стенами и маленькими оконцами. Но в нем жили люди. И даже родили и вырастили двоих детей. Хотя как им это удалось – осталось для меня загадкой. Домик был окружен крошечным участком земли, густо заросшим сорняком, и отделялся от улицы старым деревянным забором с покосившейся калиткой.

Поскольку никаких следов звонка обнаружить не удалось, я просто толкнула калитку и вошла во двор. Поленница и пень для рубки дров дали мне понять, что и такие достижения прогресса, как центральное отопление или газовый котел, тоже миновали семью Скворцовых. За домом, в углу двора стояло сооружение, похожее на увеличенный в размерах скворечник и издававшее чудовищную вонь. От мысли, что люди пользуются этим сортиром и зимой, меня даже передернуло. И я снова подивилась выносливости и терпеливости своих сограждан.

Да уж, в соревнованиях на выживание семья Скворцовых заняла бы далеко не последнее место. Хотя у них, как я поняла из рассказа Паши, есть надежное средство, позволяющее стойко переносить все невзгоды и напасти и даже более того – не замечать их. Средство это – верный друг и спутник многих моих соотечественников – добрая русская водка или иные горячительные напитки, с успехом ее заменяющие, как то: брага, самогон, наливки, настойки и т. д. и т. п.

К великому моему удовольствию, в дом входить не пришлось. То ли на звук шагов, то ли по какой другой нужде, на крылечко вышел седой и тощий мужик на вид лет пятидесяти, в тапочках на босу ногу, в мешком висящих трико и грязной тельняшке.

– Здравствуйте! Мне нужна Алена Скворцова. Она дома?

– Нет Аленки, в училище она. А вы оттуда, что ль, будете? Проверять пришли? Вчера уже мастерша приходила, сказала, исключат ее, если ходить не будет Так я ей вчера это… внушение сделал. Теперь будет ходить как миленькая.

– Ну спасибо. До свидания.

Я поспешно ретировалась. Значит, надо искать Пашину сестру в училище. Я села в машину и поехала в Ленинский район, в ПТУ, где училась Алена Скворцова.

* * *

Отыскав нужную мне группу, я заглянула в класс, где будущие швеи-мотористки изучали английский язык, и вызвала Алену.

Ею оказалась довольно смазливая невысокая девушка с сильно обесцвеченными короткими волосами и обилием косметики на скуластом лице.

– Ты Алена Скворцова?

– Ну я, а ты кто?

– Пойдем поговорим, – произнесла я вместо ответа.

– О чем это я с тобой должна говорить?

– Пойдем, пойдем. Сейчас узнаешь о чем.

Девица мне сразу не понравилась. Хамоватая, прямо скажем, девица.

Мы сели с ней на лавочку в скверике перед училищем. Я достала из кармана сигареты и протянула пачку Алене.

– Угощайся.

Не заставляя себя долго упрашивать, она вытянула из пачки сигарету.

Мы закурили.

– Ты, Алена, не догадываешься, о чем мы с тобой будем говорить?

– Нет, не знаю я, чего тебе от меня надо.

– А я вот думаю, что ты прекрасно все знаешь. Давай не будем в кошки-мышки играть. В ночь на шестнадцатое сентября ты принесла домой ноутбук с бомбой. Ты его украла, из-за этого погиб человек. Неужели ты думала, все останется шито-крыто? И никто до тебя не доберется?

Девчонка испугалась не на шутку. Сигарета запрыгала в ее пальцах, но хамоватости в ней не убавилось.

– Какая бомба! Какой ноутбук! Вы кто такая вообще?

Ну хоть на «вы» перешла, и на том спасибо.

– Ты из себя дурочку не строй. Мне все хорошо известно. А кто я такая – это не важно. Важно другое: если ты сейчас со мной честно говорить не будешь, тебя в другом месте расколют, по-другому.