– Именно это я и делаю. Я же говорил тебе делать все, что в твоих силах. Подыграй мне, – произнес он.

Господи. Он практически пригласил меня причинить ему боль. И я собиралась это сделать. Изменив угол лезвия в сторону от его кадыка, я выбрала место, где не могла увидеть или почувствовать выпуклость вены. Когда он замолчал и замер, я надавила и не убирала руку, пока тонкая струйка крови не потекла по его черной рубашке, как маленький ручеек. Я затаила дыхание, наблюдая, как завороженная, за порезом на его горле.

Прежде чем я поняла, что происходит, Вон выхватил нож из моей руки и, вежливо улыбаясь, приставил его к моей шее.

– Моя очередь. А теперь хорошенько пососи. Я знаю, как сильно тебе нравится моя кровь. Арабелла и Элис не зря называют тебя Друзиллой.

Я с трудом сглотнула, но не сделала ни малейшего движения к его ране.

Конечно, он был прав.

Рисование и его кровь на вкус возбуждали меня, и это приводило в ужас.

Я знала, что буду наслаждаться процессом, но не хотела доставлять ему такого удовольствия.

– Нет. Я подожду, чтобы увидеть, кто режет глубже, – услышала я свой голос.

Не могла поверить, что эти слова слетели с моих губ. Я явно опьянела от нашего поцелуя. Я не хотела, чтобы он меня порезал. Но, без сомнений, он это сделает. Ради всего святого, он был Воном чертовым, кровожадным Спенсером.

Буквально Вон кровожадный Спенсер. И это все моих рук дело.

Он слегка ткнул лезвием в мою плоть, но остановился прежде, чем мне стало больно.

– Твою мать, ты сумасшедшая. – Он рассмеялся, его глаза загорелись, как будто это открытие принесло ему облегчение.

Теперь он стал сообщником по преступлению. Я ничего не сказала. Просто ждала, когда он, образно говоря, ответит мне взаимностью. А затем я почувствовала то, чего раньше не ощущала в те первые два раза, когда он целовал меня.

Его эрекция прижималась к моему животу.

Я была в ужасе и в восторге одновременно. Мое сердце бешено колотилось в груди без какого-либо ритма или определенного темпа.

Вроде как я и раньше видела его твердым, когда Арабелла делала ему минет, хотя он тогда так и не кончил. Он был наименее возбужденным парнем, которого я когда-либо встречала. Брови Вона сошлись вместе, и наши взгляды скользнули вниз, туда, где встретились наши тела, его пах прижался к моему пупку.

Мое сердце. Мое дикое, опустошенное сердце не выдержало всего этого адреналина. А тело, однако, оживало так, как никогда раньше. Расцветало, пылало и просило разрешения потереться о него.

– Такого, – сказал он, все еще направляя нож мне в шею, – никогда раньше не случалось. Обычно я… контролирую его. Извини.

Он только что извинился за свою эрекцию, когда мы прижимались друг к другу? Мне хотелось рассмеяться, но я сдержала улыбку.

– Ты в порядке?

– К сожалению, ты тоже. – Он взглянул на меня с отсутствующим, слегка шокированным выражением на своем каменном лице.

– Это очень напоминает комплимент. – Я не могла не усмехнуться. Вон никогда ничего не говорил о том, как выглядят девушки. Это было не в его правилах.

– Высоси мою кровь, – криво усмехнулся он, меняя тему.

– Ты ударишь меня ножом, если я этого не сделаю?

– Твоя шея слишком хороша, чтобы ее разрезать. Хотя я мог бы разрезать и другие вещи. – Он провел ножом по центру моей рубашки, ткнув подол.

Мои глаза вспыхнули, но я притворилась, что сохраняю хладнокровие. Он потянул за ткань, разорвав мою рубашку посередине. Теперь мои груди были обнажены перед ним, соски торчали и выжидающе смотрели на него.

Прикоснись к нам. Укуси нас. Черт возьми, надень на нас кольцо.

Все казалось ярче, в воздухе витал секс. Что случилось с моим идиотским телом? Мы с этим человеком ненавидели друг друга. Завтра утром мы даже не поздороваемся в коридоре.

– Соси… мою… кровь, – повторил он, нависая надо мной. Капля крови упала прямо мне в рот. Я отказалась попробовать ее на вкус, сжав губы вместе.

Его рука была готова сорвать с меня пижаму. Нож скользнул сквозь ткань у меня между ног, заставляя меня дрожать всем телом.

Я схватила его за запястье.

– Господи, – выговорила я.

Я дернула его за подол рубашки, жадно высасывая кровь. Я не знала, что в этом процессе сводило меня с ума – тот факт, что она было горячей, металлической и сладкой на фоне его холодных, каменных черт, или мысль о том, что я делаю это с ним. Я причинила боль парню, который умудрился уничтожить всех и вся на своем пути. Я почувствовала, как между моих ног становится влажно, и обнаружила, что сама того не желая, терлась о него, сильнее посасывая его горло и постанывая.

Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне, и мне было все равно, что завтра я пожалею об этом.

Я делала это не для того, чтобы ему было хорошо. Я хотела, чтобы он заставил меня чувствовать себя хорошо.

И завтра, когда реальность Арабеллы, Поупа, Вона и меня неизбежно обрушится на мою голову, по крайней мере, у меня будет одно хорошее воспоминание, за которое я смогу уцепиться.

Я взяла его руку и направила ее между нами, засовывая в свою пижаму с комом в горле, не отрываясь от его шеи. Его рука замерла, когда достигла моей талии, отказываясь опускаться дальше. Я нахмурилась, вглядываясь в его лицо. Мои губы казались опухшими и чувствительными.

– Я хочу, чтобы ты сделал это, – подтвердила я, на случай, если ему понадобится устное согласие. Он просто уставился на меня, как на совершенно незнакомого человека.

– Я этого не сделаю, – сказал он после паузы, его голос звучал хрипло и странно.

– Не сделаешь чего?

Его ноздри раздулись, жилка на квадратной челюсти сжалась от раздражения.

– Что-нибудь из этого.

– Ты девственник? – пошутила я, приподняв бровь.

Он с отвращением фыркнул, отстраняясь от меня и вставая. Все произошло так быстро, что у меня не было времени расшифровать его реакцию. Он натянул черные джинсы, схватив свой телефон и сигарету с моей тумбочки. Очевидно, этот придурок устроился поудобнее, прежде чем разбудить меня. Снова.

Только на этот раз я не притворялась спящей. Нет, я позволила ему использовать меня в моей же постели.

Да, на этот раз ты действительно показала ему, Ленни.

Глупая, глупая девчонка.

Стыд затопил меня, когда реальность просочилась внутрь.

Я попросила его потрогать меня.

А он отказался.

Я села, скрестив руки на груди.

– Если ты придешь сюда снова, я нацелю нож на твою вену и надавлю гораздо глубже.