Мои вещи в комнате ничуть не изменились с тех пор, как я была здесь в последний раз, но все же они больше не казались моими.

Год в Тодос-Сантосе изменил меня. Все выглядело глупо и по-детски, когда я осматривала все теми же глазами, ранее наблюдавшими за горящим домом, за сердитым мальчиком, которого ублажали на глазах у всей школы, и за сердцем моей сестры, разбившемся на полу в коридоре Школы Всех Святых перед «этой» же толпой. Я не могла не взглянуть на свою комнату ледяными глазами Вона, и то, что я увидела, смутило меня.

Я даже не знала почему, но все равно не могла вынести никаких изменений.

Не то чтобы это имело значение. Это не было похоже на то, что я планировала пригласить его к себе. На самом деле я подала запрос на замену замка в своей комнате, потому что большинство замков было слишком легко взломать, и я не хотела рисковать, когда дело касалось Вона Спенсера.

* * *

Через две недели после моего возвращения в Подготовительную школу Карлайл я сидела в своей комнате, работая над своей следующей сборкой. Я начала с опоры – короны – потому что решила, что это займет у меня больше всего времени. Вершина из шипов была почти готова, сложная и тяжелая, извивающаяся, как гигантский гребень. Шипы, как Вон, с ними было трудно работать – колючие, но нежные. Они так легко ломались, но заставляли меня так часто истекать кровью. Я никогда раньше не работала с таким трудным материалом.

Шип уколол мой большой палец как раз в тот момент, когда в мою дверь постучали. Я высосала кровь из своего пальца, развернулась на стуле и оперлась локтями о чертежный стол позади меня.

– Войдите, – сказала я.

Я думала, это папа. Занятия в школе начинались только на следующей неделе, а стажеры должны были прибыть сюда не раньше субботы.

Когда дверь открылась, плоскогубцы выпали из моей руки.

Рафферти Поуп стоял в коридоре, его золотая грива представляла собой массу локонов, подсвеченных солнцем, пронзительные зеленые глаза сияли через всю комнату. Он был выше и шире в плечах, чем я помнила, с насыщенным бронзовым загаром и ямочками на скулах. Он выглядел…

Красивым? Сногсшибательным? Великолепным?

Все эти слова не могли воздать ему должное, и все же Поуп не пробудил во мне ничего – кроме восторженного прилива платонической любви. Он сделал шаг в мою комнату, засунув руки в белые брюки Polo, которые только еще больше подчеркивали его загар.

– Ленора Асталис, невзгоды пошли тебе на пользу. Ты выглядишь подтянутой. – Он остановился в футе от меня, с улыбкой склонив голову набок.

– Рафферти Поуп, счастье тебе к лицу. Ты выглядишь великолепно. – Я встала с ним лицом к лицу.

Мальчик, который ходил со мной по замку на охоту за привидениями, когда мы были детьми. Который исследовал скрытые тропы и открывал потайные двери вместе со мной. У нас была общая история, общие интересы и взаимное глубокое уважение.

Наши руки нашли друг друга, и мы обнялись долго и крепко. От него все еще пахло океаном, солнцем и иностранными специями, от которых у меня пересохло во рту. Поуп взъерошил мне волосы жестом старшего брата.

– Жаль, что ты не прошла стажировку. Ты, черт возьми, заслужила это, Ленни.

Я ничего не сказала. Это не имело значения. Мы отстранились. Я нахмурилась, глядя на него, наши кончики пальцев все еще находились друг над другом, не совсем готовые полностью отпускать.

– Что ты здесь делаешь так рано, Рафф?

– О. – Он провел рукой по волосам, неловко хихикая. – Я решил начать работу над своим произведением. Оно немного сложное, и я слышал, Спенсер уже по уши увяз в своем проекте. Ты же знаешь, я люблю соревноваться. Не могу поверить, что они позволили ему продолжить работу над произведением, с которым он проходил отбор. – Его рот недовольно скривился.

– Знаю, – усмехнулась я, отступая от него. Одно упоминание о Воне испортило мне настроение. – Вону Спенсеру может сойти с рук все, чтоугодно. Даже убийство.

Наступила напряженная тишина, когда мои слова впитались в стены, как будто сами проникли в мою комнату, оседая, как настоящая истина.

– Я лучше пойду поговорю с мисс Хоторн о своей комнате. – Поуп ткнул большим пальцем за плечо.

Неужели он так же нервничал из-за Вона, как и я?

– Конечно. Да. – Я закатила глаза с улыбкой. – Что ж, рада тебя видеть. Может, мы сможем перекусить в центре, после того как ты закончишь обустраиваться? Шашлык и Айрн-Брю?[41]

Это было нашей традицией в Карлайле.

Каждые выходные мы с Поупом отправлялись на час в ближайший город, чтобы купить шашлык и чипсы в уксусе в маленькой туристической лачуге на берегу Темзы. Мы так и не смогли определить, была ли еда божественной потому, что мы привыкли к органической еде без сахара в столовой Карлайла, или потому что часовая дорога в каждую сторону под дождем, снегом или пеклом разжигала аппетит и заставляла нас поглощать еду, когда мы наконец добирались до места.

– Ах, пир воинов и нектар богов. – Выходя, он театрально поклонился, приподняв воображаемую шляпу. – Ваше желание для меня закон, миледи.

– Ботаник. – Я усмехнулась.

– Друзилла, – поддразнил он, его улыбка излучала достаточно тепла, чтобы моя детская комната казалась более сносной.

После того как Поуп ушел, я откинулась на спинку стула перед чертежным столом и, усмехнувшись, покачала головой, наклонившись, чтобы поднять плоскогубцы. Когда я взглянула на них, то поняла, что мой большой палец все еще кровоточит. Не желая идти к нашей секретарше, мисс Хоторн, чтобы попросить у нее аптечку первой помощи и взять пластырь, я высосала остатки крови из пальца.

Я откинула голову назад, закрыв глаза.

Его кровь.

Почему я так жаждала его крови? Почему не могла перестать думать о ней? Несмотря на то, что говорила Арабелла, я не была вампиром. Я не увлекалась игрой в кровь. По крайней мере, я так думала. И все же было что-то такое в Воне Спенсере, что я хотела разрушить.

У меня была острая потребность снять его кожу и посмотреть, что под ней. Раскрыть все его секреты.

Я закрыла глаза, покачала головой и размазала свою кровь по терновому венцу.

В темноте так много красоты. Просто ее труднее найти.

* * *

Поскольку мы с Поупом провели вместе время в течение следующей недели, мне стало гораздо лучше удаваться выкидывать Вона из своих мыслей. Он уже почти не занимал их. С каждым днем я обретала уверенность, убеждая себя, что смогу помочь ему с его загадочным проектом и при этом работать над своим.

Я переживу его жестокие слова, его раздражающую склонность врываться в мою жизнь с мусором, кровью и насмешками. Меня он не волнует, путь ходит со своими партнершами по минету целыми днями. Подавляющее большинство студентов в Карлайле еще не достигли совершеннолетия, и я сомневалась, что он настолько глуп, чтобы попробовать с ними позабавиться.