Я вдруг осознал, что ветер, дувший мне в спину, стих, хотягром продолжал греметь и взрываться, а сверкающие молнии отбрасывать передомной пляшущие тени.

Я подумал о другом разе, когда я увидел Единорога — приэксгумации тела Отражения Каина, в день, когда я проиграл схватку с Жераром. Яподумал о слышанных мной рассказах… не мог ли он и в самом деле помочь нам,Единорог?

Единорог сделал шаг вперед и остановился. Он был такимпрелестным существом, что я как-то приободрился от одного его вида. Он, однако,возбуждал своего рода щемящее чувство. Красота его была столь совершенна, чтоее следовало принимать в целых дозах.

И я каким-то образом мог чувствовать неестественный разум вэтой голове. Я очень сильно хотел прикоснуться к нему, но знал, что не могу.

Он бросил кругом взгляд, глаза его случайно остановились намне и я отвел взгляд, если бы смог. Это было, очевидно, невозможно, и я ответилна этот взгляд, в котором было понимание, до которого мне было не подняться.Впечатление было такое, словно он все знал обо мне, и в этот же миг постиг всенедавно пережитое мной: видя, понимая, возможно, сочувствуя. На мгновение япочувствовал, что увидел там отразившееся от жалости и сильной любви — и,наверное, оттенок юмора. Затем голова его повернулась и взгляд прервался. Яневольно вздохнул. В тот момент мне почудилось, как при вспышке молнии что-тосверкнуло на его шее.

Он приблизился еще на шаг и теперь смотрел на толпу моихродственников, к которым я двигался. Он опустил голову и издал тонкое ржание,топнув по земле правым передним копытом.

Я почувствовал рядом с собой Мерлина. Я подумал о том, что япотеряю, если все это кончится здесь.

Он сделал еще несколько танцующих шагов, вскинул голову иопустил ее. Казалось, ему не по душе мысль приблизиться к такой большой группелюдей.

При следующем его шаге я снова увидел сверкание, и опять.Крошечная искорка красного сияла сквозь его шерсть, чуть пониже шеи. Он носилКамень Правосудия. Как он его вновь обрел? Я понятия не имел. И это не имелозначения. Если он просто предоставит его, я чувствовал, что могу сломить грозу— или, по крайней мере, защитить нас от этой ее части, пока она минует.

Но одного того взгляда было достаточно. Он больше не обращална меня внимания. Медленно, осторожно, словно готовый стремглав унестись прочьпри малейшем беспокойстве, он подошел к месту, где стояли Джулиан, Рэндом, Блейз,Фиона, Льювилла, Бенедикт и несколько вельмож.

Мне тогда бы следовало сообразить, что происходит, но я несообразил. Я просто следил за движениями гладкого животного, когда он находилсебе дорогу вперед, проходя по периферии группы.

Он снова остановился и опустил голову, затем тряхнул гривойи упал на передние колени. Камень Правосудия свисал с его витого золотистогорога. Кончик его рога почти касался лица того, перед которым он опустился наколени.

Я вдруг увидел перед своим мысленным взором лицо отца внебесах, и его слова вернулись ко мне: «С моим уходом проблема наследованияпереходит к вам… У меня нет иного выбора, кроме как оставить это на рогеЕдинорога.»

По группе пробежал ропот, и я понял, что эта мысль, должнобыть, пришла в голову и другим. Единорог, однако, не шелохнулся при этомбеспокойстве, а остался мягкой белой статуей, казалось, даже не дышавшей.

Рэндом протянул руку вперед и снял Камень с его рога. Доменя донесся его шепот:

— Благодарю тебя, — сказал он.

Джулиан вынул свой меч из ножен и, опустившись на колени,положил его к ногам Рэндома. Затем Блейз, Бенедикт, Каин, Фиона и Льювилла. Яподошел и присоединился к ним. Так же поступил и мой сын.

Долгое время Рэндом стоял молча.

— Я принимаю вашу присягу, — наконец, сказалон. — А теперь вставайте, все вы.

Когда мы поднялись, Единорог повернулся и стремглав унессяпо склону вниз, в несколько мгновений скрылся из виду.

— Я никак не ожидал, что произойдет что-нибудьподобное, — проговорил Рэндом, все еще держа Камень на уровне глаз. —Корвин, ты можешь взять эту штуку и остановить ту грозу?

— Он теперь твой, — ответил я. — И я не знаю,насколько обширно это волнение. Мне приходит в голову, что в своем нынешнемсостоянии я не смогу продержаться достаточно долго, чтобы сохранить нас всех вбезопасности. Я думаю, что это должно стать твоим первым актом царствования.

— Тогда тебе придется показать, как с ним работать. Ядумал, что для осуществления настройки нужен Лабиринт.

— Думаю, что нет. Бранд указывал, что личность, уженастроенная, может настроить другую. Я с тех пор немного поразмыслил над этим исчитаю, что знаю, как к этому подойти. Давай отойдем куда-нибудь в сторонку.

— Ладно. Пошли.

В его голосе и осанке уже появилось что-то новое.Неожиданная роль, кажется, немедленно начала совершать свои изменения. Я гадал,каким королем и королевой станут он и Виала. Слишком много. Мой мозг чувствовалсебя разъединившимся. Слишком многое случилось слишком недавно. Я не могвместить все последние события в один кусок мышления. Я просто хотел уползтикуда-нибудь и спать круглые сутки. Вместо этого я последовал за ним, к месту,где все еще тлел небольшой костер.

Он разворошил угли и подбросил в него дюжину палок. Затемуселся поближе к нему и кивнул мне. Я подошел к нему и сел рядом.

— Насчет этого королевского дела, — сказалон. — Что мне делать, оно застало меня совершенно неподготовленным.

— Делать? Вероятно, очень хорошую работу.

— Как ты думаешь, было очень много недовольных?

— Если и были, то не проявились. Ты был хорошим выбором,Рэндом. В последнее время столько всего произошло… Отец в самом деле служил намкаменной стеной, может быть, больше, чем было благом для нас. Трон явно несахар. У тебя впереди немало тяжелых трудов. Я думаю, многие пришли к пониманиюэтого.

— А ты сам?

— Я хотел его только из-за Эрика. Я то время я непонимал этого, но это правда. Он был выигранной фишкой в игре, в которую мыиграли. Целью вендетты, в самом деле. И я убил бы его ради него. Теперь я рад,что он нашел другой способ умереть, у нас с ним было больше сходства, чемразличий. Это я тоже понял лишь много позже. Но после его смерти я все времянаходил причины, чтобы не занимать трона. Наконец, до меня дошло, что он былтем, что я действительно не хотел. Нет. Ты желанен на нем. Правь хорошо, брат.Я уверен, что так будет.

— Если Амбер еще существует, — сказал он спустянекоторое время. — Ладно. Давай займемся этим делом с Камнем. А то гроза,кажется, подходит неудобно близко.