Бранд не двигался. Я подумал, что лучше не открывать своегоприсутствия. Должно быть что-то такое, что я мог сделать. Я бросил еще один взгляд,мысленно фотографируя местность, прежде чем отпрянуть назад. Было несколькокамней по пути влево, но они простирались недостаточно далеко. Я не виделникакого пути, каким бы я мог подкрасться к нему.

— По-моему, нам придется рискнуть и броситься нанего, — услышал я слова Рэндома. — Я не вижу ничего иного. А вы?

Прежде, чем ему кто-нибудь ответил, произошла странная вещь:день начал светлеть.

Я оглянулся кругом, ища источник освещения, а затем поискалего над головой.

Тучи все еще были там. Сумасшедшее небо за ними выкидывалосвои фокусы. Но в тучах была яркость. Они побледнели и теперь пылали, словнозагораживали солнце. Даже пока я смотрел, было воспринимаемое глазомпросветление.

— Что это он теперь затеял? — спросил Чантрис.

— Насколько я могу судить — ничего, — ответилаФиона. — Я не верю, что это его рук дело.

— Тогда чье же?

Не было никакого ответа, что я мог расслышать.

Я следил, как тучи становились все ярче. Самая большая ияркая из них закружилась так, словно ее взболтали. Внутри нее метались,выстраиваясь, силуэты. Контур начал принимать форму.

Подо мной на поле шум битвы уменьшился. Сама гроза онемела,когда возникло видение. Что-то определенно формировалось над нашими головамичерты огромного лица.

— Сказано же, я не знаю, — услышал я слова Фионы вответ на что-то невнятно произнесенное.

Прежде, чем оно кончило обретать форму, я понял, что в небебыло лицо отца. Ловкий этот фокус, и я к тому же понятия не имел, что он собойобозначал.

Лицо шевельнулось, словно он оглядывал нас всех. Там былиморщины напряжения и что-то вроде озабоченности в выражении его лица. Яркостьеще немного возросла, губы шевельнулись.

Когда до меня дошел его голос, он был, скорее, на обычномразговорном уровне, чем ожидаемым мною гулом.

— Я отправляю вам это послание, — произнесон, — перед попыткой ремонта Лабиринта. К тому времени, когда вы получитеего, я уже преуспею или потерплю неудачу. Оно будет предшествовать волне Хаоса,которая должна сопровождать мою попытку. У меня есть причины считать, что этиусилия окажутся для меня смертельными.

Его глаза, казалось, пробежали по полю.

— Радуйтесь или горюйте, — продолжал он. —Как вам угодно. Потому что это либо начало, либо конец. Я отправлю КаменьПравосудия Корвину, как только кончу пользоваться им. Я поручил ему донести егок месту столкновения. Все ваши усилия будут напрасны, если нельзя будетотвратить волну Хаоса. Но в том месте с помощью Камня Корвин сумеет сохранитьвас, пока она не пройдет.

Я услышал смех Бранда, теперь он казался совершеннообезумевшим.

— С моим уходом, — продолжал голос, —проблема наследования переходит к вам. У меня были на этот счет свои пожелания,но теперь я вижу, что они были бесплодными. Следовательно, у меня нет иноговыбора, кроме как оставить это на роге Единорога. Дети мои, не могу сказать,что я целиком доволен вами, но, думаю, это взаимно. Да будет так! Я оставляювас со своим благословением, которое больше, чем формальность. А теперь я идупройти Лабиринт. Прощайте!..

Затем его лицо начало таять и яркость вытекла из тучи. Ещенемного, и она пропала, на поле пала неподвижность.

— …и, как видите, — услышал я слова Бранда, —у Корвина Камня нет. Бросайте оружие и убирайтесь к чертям отсюда! Илисохраните его и убирайтесь. Оставьте меня в покое. У меня много дел!

— Бранд, — сказала Фиона. — Ты можешь сделатьто, чего он хотел от Корвина? Можешь ты воспользоваться им, чтобы заставить этуштуку миновать нас?

— Мог бы, если б взялся, — сказал он. — Да, ямог бы отвернуть ее в сторону.

— Ты будешь герой, если это сделаешь, — мягкопроговорила она. — Ты заслужишь нашу благодарность. Все прошлые ошибкибудут прощены. Мы…

Он начал дико хохотать.

— Ты просишь меня? — заржал он. — Ты, котораяоставила меня в той башне, которая всадила нож мне в бок? Спасибо тебе,сестрица, это очень любезно с твоей стороны — простить меня, но извини меня,если я откажусь.

— Ладно, — вмешался Рэндом. — Чего же тывсе-таки хочешь? Извинений? Богатств и сокровищ? Важного поста? Всего этого?Оно твое. Но ты играешь в глупую игру. Давай покончим с ней и отправимся домой,притворившись, что все это было дурным сном.

— Ну, давай покончим с ней, — откликнулсяБранд. — Вы сделаете это, бросив все свое оружие. Потом Фиона освободитменя от своих чар, вы все делаете поворот кругом и на север, шагом марш. Выделаете это, либо я убью Дейдру.

— Тогда, я думаю, тебе лучше начать, убить ее и бытьготовым драться со мной, — ответил Рэндом. — Потому что она все равноумрет, если мы позволим тебе поступить по-своему. Все из нас умрут.

Я услышал смешок Бранда.

— Вы серьезно думаете, что я собираюсь позволить вамумереть? Я нуждаюсь в вас — время такое — во всех вас, кого смогу спасти. Будемнадеяться, и Дейдру тоже. Вы — единственные, кто сможет оценить мой триумф. Ясохраню вас несмотря на то всеобщее разрушение, что вот-вот начнется.

— Я тебе не верю, — заявил Рэндом.

— Тогда остановись на минутку и подумай об этом. Тызнаешь меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я хочу ткнуть вас в это носом.Вы мне нужны как свидетели того, что я сделаю. В этом смысле мне потребуетсяваше присутствие в моем новом мире. А теперь убирайтесь отсюда.

— Ты будешь иметь, что хочешь, — начала былоФиона, — плюс нашу благодарность, если только…

— Прочь!

Я знал, что не смогу больше медлить. Я должен был сделатьсвой ход. Я также знал, что не смогу вовремя добраться до него. У меня не былоиного выбора, кроме как попытаться использовать Камень, как оружие против него.

Я потянулся и ощутил его присутствие. Я закрыл глаза ивызывал свои силы.

Горячо. Горячо. Он жжет тебя, Бранд. Он заставляет каждуюмолекулу вибрировать в твоем теле, все быстрее и быстрее. Ты вот-вот станешьчеловеком-факелом.

Я услышал его вопль.

— Корвин! — взревел он. — Прекрати это! Гдебы ты ни был! Я убью ее! Смотри!