– Пропала юбка, кофе не отстирается. Это вы меня простите.Думала, опять гусь подкрался, прямо до обморока довел.

– Гусь? – удивилась я. – Какой?

– Оранжевый, – мрачно ответила Ирка.

– Так он и впрямь живет у нас?

– Объясни человеку нормально, – подала голос из кладовкиповариха.

– Слов у меня нет! – выпалила Ирка. – Все кончились, а те,которые остались, лучше не произносить!

– Давайте расскажу, – предложила Катерина, выходя изчуланчика в кухню.

Оказывается, весь сегодняшний день Генри носился по нашемудому, сжимая в руках ноутбук и длинную палку с коробочкой на конце. Сначала онс воплем влетел на кухню и бросился вынимать из шкафов многочисленную утварь.Маруська, собиравшаяся на занятия в Ветеринарную академию, удивленно спросила:

– Вы что-то потеряли?

– Тут он, – сообщил орнитолог, размахивая компьютером.

– Кто?

– Гусь!!!

Маня сначала потеряла дар речи, чего с ней практическиникогда не происходит, но потом все же поинтересовалась:

– Вы предполагаете, что птица свила гнездо в кастрюлях?

Генри на секунду замер, потом сказал:

– Я компьютерную программу получил, новую, очень точную.Гусь сейчас находится на кухне. Вот эта светящаяся точка на экране – егоположение в доме, ясно?

Маня кивнула. Генри с удвоенным энтузиазмом продолжилразгром пищеблока. Маруська повертела пальцем у виска и убежала. Через паруминут орнитолог издал вопль:

– Он улетел!

Спотыкаясь о разбросанные сковородки и кастрюли,ненормальный мужик понесся куда-то на второй этаж, а Ирка и Катерина осталисьсреди хаоса. Не успели они поставить горшки на место, как раздался крик:

– Пусти меня!

– С ума сошел!

– Немедленно открой!

– Ни за что, Ира, помоги!!!

Домработница ринулась на второй этаж и нашла Генри,исступленно колотящегося в дверь Машиной спальни. Пытаясь сохранитьспокойствие, домработница сказала:

– Ваша комната в другом конце, здесь Маруся живет.

Орнитолог перевел на домработницу безумный взгляд.

– Там гусь! Компьютер показывает!

Ирка знает, что с сумасшедшими спорить опасно, поэтомуосторожно ответила:

– Да-да, конечно, сейчас девочка оденется, и вы войдете!

Генри замер под дверью, домработница на всякий случайосталась с ним. Примерно через полчаса Манюня приоткрыла дверь, бокомпротиснулась в коридор и предложила:

– Может, Василия вызвать?

Василий Сергеевич – наш домашний доктор. Ирка не успелаотреагировать на разумное предложение, потому что Генри с боевым воплемкоманчей бросился в детскую и в один момент расшвырял там все. Домработница,поняв, что ей теперь придется приводить в порядок и это помещение, началапотихоньку злиться.

Но на этом Генри не остановился, он принялся носиться покомнатам и зимнему саду, оставляя после себя пейзаж, напоминавший декорации кфильму «Зачистка дома в Грозном федеральными войсками». Домработница, убраввываленные вещи, устала, присела передохнуть, глотнуть кофейку и, услышав заспиной мой голос, перепугалась, решив, что псих вернулся, чтобы еще разразбомбить с трудом приведенную в порядок кухню.

– И где он сейчас? – сердито спросила я.

Ирка вздрогнула.

– Такси вызвал и в город укатил, в Дегтярный переулок. Вродеэтот гусь внезапно туда перелетел. Вы уверены, что Генри безопасен, а? Вдруг нанас с ножиком накинется?

– Не, такие тихие, – философски заметила Катерина, – вот умоей двоюродной сестры муж был, марки собирал. Тоже на психа походил, придут,бывало, гости, сядут чин-чинарем за стол, а Павел всем под нос альбомчик тычет.Сестра моя как рявкнет: «Отстань от людей!»

Все, он отойдет и в углу устроится. Правда, пользы от негоникакой: ни денег заработать, ни в доме чего починить не умеет, только о маркахи думает! Псих, одним словом. А вот…

Но Катерина не смогла продолжить дальше повествование,потому что из холла раздался грохот, разноголосый крик и отчаянный собачийвизг. Не сговариваясь, мы понеслись на звук.

Посреди прихожей опять высилась гора мусора. Над ней,матерясь, стояли Паша и еще один рабочий с нездорово красным лицом. Увидев нас,пролетарии замолчали и мрачно начали собирать куски того, что еще недавно былоштукатуркой. Чуть поодаль, поджав правую переднюю лапу, рыдал Снап. Остальныесобаки, желая пробраться к нему, лезли через гору мусора. Я увидела, что Хучики Жюли чуть было не наступили на парочку длинных ржавых гвоздей, торчавших издеревяшки, и приказала:

– Ира, немедленно запри стаю наверху.

Домработница принялась загонять псов на лестницу, но тенервничали и не желали уходить. Банди изловчился, перепрыгнул Эверест из битыхкирпичей и начал энергично вылизывать воющего Снапа.

– Что с ротвейлером? – строго спросила я.

Дима, гладивший плачущего Снапа по голове, повернулся комне:

– Здрассти!

Первый раз в жизни мне захотелось взять в руки кирпич ишвырнуть его в человека. С трудом удерживаясь от этого непарламентскогопоступка, я процедила сквозь зубы:

– Мы уже здоровались, раза четыре, не меньше. Что случилосьсо Снапом?

– Я не виноват, – быстро ответил Паша, – случайно вышло, ломему на лапу уронили, видно, сломали.

В этот момент Хучик вырвался из рук Ирины и вновь храброполез на отходы строительства. Жюли не отставала от приятеля. К тому жепоявились кошки. Наши Фифа и Клепа очень четко чувствуют настроение домашних.Стоит кому-нибудь занервничать, как кошки тут как тут. Вот и сейчас они слезлис теплого местечка у камина и начали нервно мяукать и трясти хвостами.

– Страсть как котов боюсь, – пробормотал красномордыйстроитель.

Бух! Бух! Все невольно повернулись вправо. Почти слепая исовершенно глухая пуделиха Черри пыталась пробраться к месту происшествия черезмешки с цементом.

– Пуделя бери! – крикнула повариха Паше. – Сейчас бумагупрорвет.