Звездные гости тоже умеют пересекать огромные расстояния нереально быстро. Куда нам до них. Мы только по земле ходим древними тропами. А они – по небу.

От звезды Альфа Драконис до Земли примерно триста десять световых лет. А световой год – это девять триллионов, четыреста шестьдесят миллиардов и восемьсот миллионов километров, если лететь со скоростью света. Непредставимое число.

То есть, драконидским кораблям, даже двигайся они со световой скоростью, понадобилось бы больше трехсот лет, чтобы долететь сюда.

Троица драконидов не выглядит настолько древней.

Хотя нелюди долго живут. Гораздо дольше людей, что обидно.

Вот и еще один пункт сходства – возраст. Моей прабабке так много лет, что она помнит довоенное время. Возможно, и еще более раннее, потому что ее память причудливо путается, и никогда не поймешь, о какой именно войне и какого тысячелетия она говорит.

Тропа вынырнула из леса на пригорок, скатилась по склону и уперлась в плетеную изгородь, за которой беззвучно, как дым, исчез серый кот.

Живописное местечко. На вертикальных жердинах висели разнообразные черепа, в основном, лошадиные и коровьи. Но имелся и пластиковый человеческий, покрытый для натуральности желтоватой, местами облупившейся краской. Имидж ведьмы прабабка старательно поддерживала.

За изгородью, в густых, вымахавших за лето зарослях цветущей крапивы виднелась черная покосившаяся изба в одно окно. Точнее, банька, срубленная прямо на огромном пне, оставшемся от убитого молнией дуба. Ну просто иллюстрация к сказке о Бабе Яге.

Я взяла палку, привязанную бечевкой к изгороди, постучала по черепу.

– Ба! Я пришла! Отворяй!

Нижняя челюсть черепа щелкнула зубами, молвила зычным женским голосом:

– Занята я в огороде! Сама отвори, не гостья. И чайник поставь!

Я поморщилась: до жути не хотелось совать палец в зубы черепу. Не откусит, но синяк будет точно – допотопный модуль для считывания отпечатков пальцев, в котором заедала механика, давно требовал ремонта. Надо бы заменить на сенсорный оптический. Привезу в следующий раз, решено.

Через полчаса я, обмотав бинтом пострадавший палец, сидела за накрытым столом в просторной кухне прабабкиного дома, где все стены были увешаны пучками сухих трав с бирками, когда какая собрана, пила чай вприхлебку с земляничным вареньем и блинами и рассказывала о своих приключениях. Правда, о предложении Габриэля стать его женой и о кольце пока ничего не сказала – язык не повернулся. Убьет ведь. Проклянет. А я еще пожить хочу, хотя бы денек-другой, пока ей какие-нибудь предательские бобы всю правду не покажут.

Сама прабабка, Даромила Ярославовна, сидела напротив, подперев кулаком щеку, и не сводила с меня колдовских зеленых глаз, ничуть не утративших яркости. На вид ей можно было дать лет шестьдесят, не больше. Крепкая, статная. Сеточка морщин почти и не видна, разве что у лучистых глаз да у крыльев носа. Ее густые русые волосы, слегка разбавленные сединой, были убраны под вышитый платок, сцепленный под подбородком узорчатой серебряной брошью. На классическую Бабу Ягу Даромила походила разве что кривоватой клюкой – колени прабабки в последние годы побаливали к грозе.

– И что ты об этом скажешь, ба? – изложив вкратце события последних дней, я воззрилась на собеседницу.

– Скажу, что утро вечера мудренее, девочка моя. В баньку вот сходи, истопила я как раз. А мне подумать надо. Посоветоваться с предками.

– То есть, на бобах погадать? – ухмыльнулась я.

– А хоть бы и так. Видишь ли, Василисушка, все к тому идет, что тебе полная инициация надобна, а ты уж не обижайся, но по возрасту и уму рановато тебе еще. Можешь и не справиться. Посмотреть нам надо, прикинуть. А еще лучше – на драконидов этих глянуть.

– Как ты посмотришь, если они в Грентоне все.

– Все да не все. Там, – Даромила подняла палец к потолку, – их еще много кружится аки воронья стая над кладбищем. Помыслы у них неясные. Не враги нам. Но и не други. Словно они и сами забыли… – прабабка опустила руку и задумчиво помешала ложечкой мед в чашке с травяным отваром. – О чем они договорились, знаешь?

– В общих чертах. Дракониды предложили союз с людьми. Технологии. Торговлю с галактическим содружеством рас. Открыть нам космос. Но репти должны покинуть Землю и оставить ее людям. Естественно, эти крокодилы отказались!

– Ох, совсем ты, Василисушка, от жизни отстала, – по-доброму усмехнулась Даромила. Поднялась из-за стола и принесла из горницы пластиковую папку на резинках. – На-кось, почитай, о чем вчера эти зубастенькие договорились. Я скачала их договор и распечатала на принтере для архива.

Ну да. Если никто из внуков-правнуков в отпуск не приедет, то у старушки единственное развлечение остается в глуши – козу гонять с огорода, новости смотреть да в соцсетях сидеть, в хвост и гриву ругать погоду, правительство и политику Объединенных Государств.

Но распечатку прабабка не торопилась отдавать. Задумчиво окинула меня взглядом с ног до головы, словно взвешивала. И решила:

– Впрочем, лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать пересказанное. Правда, ни спутниковая тарелка, ни мой моб тут не годятся, главное-то они и не покажут. Но хранится у меня один очень древний гаджет…

С этими словами Даромила вынула из буфета простую глиняную тарелку с узорным краем из кружочков, внутри которых сходились по четыре изогнутых серпа – одно из изображений коловрата. В центре поля тоже был изображен коловрат, но не четырех, а восьмилучевой.

Ведьма дунула, сдувая с посудины невидимые пылинки, плюнула, протерла тарелку сухой губкой для мытья посуды. И, четко выговаривая слова, молвила:

– Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду покажи… А покажи ты мне вчерашнюю речь драконида Аррадора перед подписанием трехстороннего мирного договора.

Даромила замолчала, вперив взгляд в глиняную тарелку. Та, естественно, безмолвствовала. Прабабка нахмурилась, плюнула еще раз, протерла рукавом, потрясла посудину.

– Ах ты, кусок дерь… кхм… – Даромила покосилась на меня и поправилась, – кусок грязи, колотый да треснутый! Показывай, пока я не осерчала, да не добила тебя, недобитое!

Раздался электрический треск, словно где-то искрил провод.

К моему изумлению, изображение коловрата по центру начало вращаться, затем мигнуло и пропало, по тарелке пробежала рябь, как по черно-белому телевизору, и сменилась на космическую тьму, а по узорчатому краю замигало, перемещаясь, световое пятно. Все это жутко напоминало загрузку программы.

– Катись, яблочко, да по тарелочке… – забормотала прабабка, словно подгоняя нехотя оживающий гаджет.

Еще одна китайская подделка, – я с подозрением прищурилась на тарелку, оказавшуюся, похоже, чем-то вроде видеоплеера. Такого же допотопного, как череп-дактилоскоп у ворот.

Круглый экран еще раз мигнул, снова показалось вращающееся изображение коловрата, мелькнули какие-то то ли руны, то ли иероглифы на неизвестном языке. Говорю же, подделка.