Жаль, что не все.

– Но мы создали орден охотников на охотников, – Черный словно услышал мое сожаление. Или почувствовал. – Инквизицию. Мы обвинили ведьм в вызове дьявола и воспользовались тем, что сторонним свидетелям являлись наши истинные лица. Ведьмы срывали наши личины, но гибли сами.

– Как подло, – прошептала я.

– Мне очень жаль всех погибших. Я не оправдываю своих прадедов, но и не могу осудить. Они спасали своих детей и жен, как могли и умели. Мои предки в отместку уничтожили почти всех ведьм по обеим сторонам Атлантики. Остались только те ветви, кто скрылся в глубинах Хартленда*. Сейчас мы не сделаем такой ошибки. Больше никаких войн между двумя нашими расами. Потому что мы поняли то, что ускользало десятки веков. Вы, ведьмы, не созданы нашими убийцами. Вы созданы нашими идеальными партнерами. Потому вы и можете вызывать нас, чувствовать под личинами. А мы… мы можем быть рядом с вами более… человечными. Ты удивлялась, почему я не выгляжу как ящер. Вот потому. Потому что мне повезло, и я встретил тебя.

Потянув на себя мою руку, Габриэль поцеловал кончики пальцев. И губы у него были мягкими и теплыми. И во время этого чувственного прикосновения я увидела проступившую полоску черной чешуи на его предплечье, выглядевшую как узорчатый наруч. Видела так явственно, словно на мне все еще было змеиное кольцо. Показалось или нет, но полоска стала ýже, чем была утром.

Так. Срочно вспоминаем прекрасного золотоволосого драконида! Срочно! Вот так… Словно солнце выглянуло. И странная дрожь, и треск в ушах, будто где-то ломался ледяной панцирь, немедленно стихли.

– Мы не будем воевать с вами, – повторил репти, оторвавшись от моей руки и заглядывая в глаза пронзительно синими очами. – Не сейчас, когда Землю могут уничтожить наши общие враги, дракониды. И даже позже не будем, когда избавимся от угрозы. Больше никогда. Мы предлагаем союз. Наш с тобой брак станет гарантией мира между нашими расами. Подумай, Василиса. Полная безопасность и содействие на все время, отпущенное нам и нашим потомкам.

– Содействие в чем? – Я спрятала руки под стол и терла пальцы так яростно, словно могла содрать вместе с кожей память о прикосновении.

– Во всем. Вам не надо будет прятаться по лесам. Как наши идеологи опорочили само понятие ведьмы, то теперь наоборот, мы изменим отношение людей к вам. Точно так же, как мы с помощью искусства, кинематографа и книг изменили за последнюю сотню лет отношение людей к драконам, змеям и другим рептилиям. От естественного, глубинного страха и отвращения – к восхищению и преклонению. Нам подражают все. Так и вы из гонимых и презираемых, злых и сумасшедших тварей, какими вас считают несведущие, станете для мира эталоном мудрых и прекрасных женщин. Вами будут восторгаться, вам будут подражать.

Я усмехнулась.

– А нам это надо? Вряд ли. Последний раз, Габриэль. Нет.

– То есть, в следующий раз ты скажешь «да»? – рассмеялся этот непрошибаемый и поставил на столик бокал с недопитой минералкой так резко, что снова поднялся вихрь пузырьков.

Я пропустила его реплику мимо ушей. Показалось, эти чертовы пузырьки лопаются в моей голове.

Да он же меня заморочил! Околдовал словесами, а я и уши развесила, забыв все самое важное! Не заметив ловушки!

– Стоп. Не так шустро, сэр Габриэль, – я откинулась на спинку стула, чуть задрав подбородок, чтобы взглянуть прямо, глаза в глаза. – Ты говорил утром совсем другое. Напомнить? Ты говорил, что я не принимаю на себя никаких обязательств, надев кольцо. Дословно: «На материке просто снимешь его, и помолвка будет считаться расторгнутой». Забыл? Так когда ты солгал, тогда или сейчас?

Этот… змей лукавый покаянно опустил ресницы, но тут же снова вскинул, стараясь не прятать потемневший взгляд. Знал, что наблюдаю за малейшим движением. Показывал искренность.

– Я не лгал тебе ни тогда, ни сейчас. Никто не мог предположить, что кольцо так на тебя среагирует. Оно изменилось, ты же видела. И это был знак, что помолвка стала действительной. Прости, я и предположить не мог. Даже надевал без свидетелей, чтобы не было никаких… Клянусь, Василиса, я не знал, что так случится.

Лгал. Я видела по дрогнувшим, хищно вытянувшимся зрачкам.

– Вот как? – спросила скучающе.

– Предполагал. Но не был уверен. Как бы тебе объяснить… – он нервно провел ладонью по волосам, ероша густую черную шевелюру. – Есть семейная легенда, что кольцо способно помочь в правильном выборе. Но оно никогда не менялось физически, не проявляло скрытых возможностей, и мы всегда думали, что это только красивая сказка. На маяке, когда я почувствовал… что-то, выходящее за рамки привычного для меня… что никогда ранее не испытывал, я подумал о легендарной избранной. Но это была невозможная мысль. Ты же человек. Особенный, но человек. Потому я предложил кольцо без задней мысли, только как пропуск для бегства. Но потом, в тот момент, когда я надел его… Я понял, что никто, кроме тебя, не имеет на него права. Как-то так…

Взгляд синих глаз стал умилительно беспомощным. Репти схватил бокал и допил залпом остатки минералки вместе с треклятыми пузырьками, чтоб они его изнутри разорвали.

Я была зла. Очень.

– Но ты же откажешься от невесты, – вкрадчиво, но убежденно сказала я. – Сегодня же, при соблюдении всех ваших рептильих правил. Откажешься.

– Никогда! – чешуйчатый даже руки на груди сложил в знак непримиримого несогласия. – Живи теперь с этим. Тебе этот статус ничем не помешает, только поможет. В учебе, в карьере, в каких-нибудь ситуациях, мало ли… Зато драгоценные родственники отстанут от меня со своими дурными матримониальными планами. И буду я ходить помолвленным до конца жизни. Разве плохо? Одни плюсы!

– Издеваешься? Да меня кто-нибудь из них и прикопает! Не твой дядюшка, так какая-нибудь тетушка. Кстати, позволь поинтересоваться о возможных ближайших родственниках. Если тебя называют Принц Тени, то кто твои родители? Король Ночи и королева Тьмы?

– Уже никто. Отец погиб. Давно. А мать… практически отошла от мира. Он стал ей неинтересен.

– Прости. Сочувствую.

– Не стоит. Мы не страдаем так, как страдают люди, потерявшие близких. Мы…

– Страдаете нечеловечески, я помню.

И внезапно снова, третий раз за какой-то час, меня прошило молнией воспоминание – кошмарная бездна мрака, ворочавшаяся на ее дне нечеловеческая жуть и ее невозможная мука. Что ты за монстр, Габриэль? Неужели все репти – вот такие? С дырой вместо сердца?

– Василиса, что с тобой? Ты побледнела, – донеслось до меня словно издалека.

И неимоверно близко, словно шепнуло за ухом: «Вассилисса…»

– Ничего, сейчас пройдет, – пробормотала я. – Отвези меня в аэропорт.

Больше ни о чем не хотелось спрашивать. Лишь бы расстаться побыстрее. И всю оставшуюся жизнь быть подальше от синеглазой бездны по имени Габриэль Горух.

Аррадор аль-тар Эретар тщательно скрывал растерянность, а это было непросто, находясь в состоянии триумия. Но потому он в своем молодом возрасте и поднялся до статуса аль-тара, адмирала дома Эретар, что способен выполнять самые непростые трюки с сознанием и телом. Например, расслаивать сознание на десятки лучей и удерживать внимание в фокусе каждого луча, не упуская ничего.