* * *

Фестиваль пролетает так же быстро, как машины на гоночной трассе. Я не успеваю моргнуть, как нам уже пора собираться в Шотландию. Мы с Арией решили, что целую неделю будем колесить в свое удовольствие и отдыхать. Стоит полдень, я листаю путеводитель в поисках чего-нибудь интересного. Из ниоткуда появляется Макс и заглядывает через мое плечо, будто это обычное дело.

– Стоунхендж, значит?

Я делаю вид, что его наглое вмешательство меня раздражает.

– Ты ко всем так подкрадываешься?

– Я выбрал путь ниндзя.

– Ты выбрал путь сования своего носа в чужие дела.

– Подловила.

К нам подходит Ария с чайником чая и банкой печенья.

– Макс, достань, пожалуйста, кружки.

Он кивает и отправляется в ее книжный магазинчик, а возвращается уже с тремя кружками в одной медвежьей лапе. С ума сойти.

Ария разливает нам всем чай и усаживается за столик.

– Ну что, Макс, куда дальше путь держишь?

Он потирает подбородок.

– Думал посетить Стоунхендж. А вы?

Я прячу улыбку. Ничего он не думал!

– О, Рози тоже туда собиралась! – она одаряет меня кокетливой улыбкой. – Сходите вместе! Я все равно хотела сходить на лекцию об астральных путешествиях, а Рози такое не любит.

– Астральные путешествия? Это что вообще такое? – Я уверена, что она в жизни эту лекцию не упоминала.

– Да так, – отмахивается подруга. – Это когда твоя душа покидает физическую оболочку и путешествует по Вселенной. Этим сложно овладеть, и можно пробовать, только когда ты, типа, будешь подсознательно к этому готов.

– Чего? – Я в таком шоке, что не могу понять, подшучивает она надо мной или говорит это всерьез. Это же Ария, она полжизни проводит в вымышленных мирах. С ней никогда не угадаешь.

– Расскажу после лекций. А вы отправляйтесь к Стоунхенджу. Предлагаю потом встретиться в Бате и остановиться там на пару дней.

Я не могу избавиться от ощущения, что Ария просто-напросто сводит меня с Максом. Астральные путешествия – это перебор даже для нее.

– Отлично, – отвечает Макс. – Рози, можешь поехать за моим фургоном.

И Ария спокойненько себе упорхнула прочь. Ну дает, хитрюга! С одной стороны, я, конечно, радуюсь возможности провести с Максом время, но с другой… Мне страшно с ним сближаться. Вдруг я для него тоже из тех людей, которые приходят и уходят? Я не собираюсь быть его временной остановкой.

Мы приезжаем к Стоунхенджу. Из-за толпы людей камней почти не видно, и мой энтузиазм угасает. И правда, чего я ожидала? Что всемирное достояние пустует и мы будем тут вдвоем?

– Надо подождать, – говорит Макс. – Туры закончатся, автобусы уедут, и мы останемся одни. У нас будет личный экскурсовод.

Он как будто мысли мои читает! Или это разочарование так явно отобразилось на моем лице?

– Это как?

– Знаю одного человечка.

– Ну естественно…

Когда я закончу колесить дороги, я тоже обзаведусь знакомыми в каждом городе? Будем как некая особая группа друзей: узнавать друг друга в рутине будней, помогать, даже когда ни о чем не просили, вспоминать прекрасные былые времена… От мысли о том, чтобы вернуться к обычной жизни, мое сердце сжимается в тисках. Примитивное существование с ипотекой и настоящими обязанностями… Ужас.

Будем честны: я хочу замуж. Хочу завести семью. Но я не могу представить себе такой расклад в тесном розовом фургончике. Хотя я, наверное, слишком рано об этом думаю. Надо сначала влюбиться, а потом уж выходить замуж.

Я бросаю взгляд на точеный профиль Макса. Он выглядит так, словно сошел со страниц романов. Интересно, а чего хочет он? Если я правильно понимаю, спокойная, размеренная жизнь с семьей и детьми не для него. Он слишком ценит свою свободу, и его нельзя привязать домом со счетами, квитанциями и ипотекой.

Макс перехватывает мой взгляд, ловя меня на том, что я бесцеремонно пялюсь. Я отвожу глаза и начинаю безудержно кашлять:

– Аллергия.

Он поднимает бровь. Да у него даже брови как отдельное произведение искусства: густые, немного неряшливые, чем он добавляет своему облику грубости.

Мы заходим в центр для посетителей и рассматриваем интерактивные экраны. Я узнаю много нового о Стоунхендже и его истории. Археологи считают, что это место захоронения, возведенное где-то между 3000 и 2000 годами до нашей эры. Невероятно… Я не понимаю, как провела всю свою жизнь вслепую, не замечая таких чудес. А сейчас мой разум, мое воображение и даже душа рвутся навстречу новому, волшебному опыту. Я становлюсь другим человеком.

– Пошли поедим, вернемся позже. – Макс берет меня за руку и ведет на выход, и отчего-то этот жест кажется таким естественным.

Мы приходим в очаровательную небольшую закусочную. По изношенным кирпичным стенам вьется плющ, словно задвинутый зеленый занавес, в камине, несмотря на теплый день, потрескивает огонь. Царит атмосфера эдакого средневекового прибежища.

Мы заказываем напитки и английский обед с хлебом, сыром, ветчиной и яйцами. Я ищу веганские позиции и понимаю, что Макс, похоже, уйдет голодным. Он вроде и не возражает, только смеется и перебрасывается с барменом шутками о причудливых диетах. Тот разражается удивленным хохотом, когда Макс сообщает ему, что среди нас двоих веган – это он. Бармен думал, что это я. Похоже на предвзятость по половому признаку.

С другой стороны, я тоже немало удивилась, когда узнала, что Макс с его размерами и мускулами питается овощами да заменителями. Уму непостижимо!

Мы уселись рядом с окном в углу заведения и теперь потягиваем наши напитки.

– Не очень вежливый парень, – говорю я. И почему я рвусь на защиту Макса, если раньше вела себя как тот бармен?

Он кивает. На его верхней губе осталась пенка от пива, и он слизывает ее. Почему-то это простое движение кажется мне соблазнительным, и я быстро отвожу взгляд.

– Мне все равно. Я понимаю, почему все думают, словно это какая-то пытка – отказаться от мяса насовсем. Это не их вина, просто многих из нас обучили есть определенным образом.

– Я понимаю, но ведь все равно раздражает, что тебе постоянно приходится объясняться.

– Обычно я хожу в веганские заведения. В таких, как это, не подают что-то на мой вкус.

– Тогда почему мы пошли сюда?

– Хищницам тоже надо что-то есть.

Я улыбаюсь. Он так заботится обо мне, надо бы вернуть должок.

– Спасибо.

Темы для разговора кончаются, и я ломаю голову над тем, что сказать. Макс в это время смотрит на меня так пристально, будто разглядывает мою душу; молчание его, похоже, не смущает. Естественно, от этого я напрягаюсь и хватаюсь за первую попавшуюся мысль:

– Каким ты видишь свое будущее через пять лет?

Вопрос