себя лишь естественный, землистый, запах и осознание, что я давно так не смеялась – до боли в животе и слез в глазах. Макс совсем не такой, каким я его себе представляла и за что его недолюбливала…

На следующий день я отправляю Дарле, продавщице в веганском магазине, сообщение:

Ладно, возможно, веганство – это не так уж и плохо. Спасибо за помощь! Может, и я добавлю пару веганских блюд в свое меню… Рози х

* * *

Следующим утром в моей почте лежит сообщение от Олли. Это фото с его скрещенными ногами в джинсах, открытой книгой на них и, похоже, видом из его фургона: зеленые холмы и бескрайнее небо. Под картинкой лаконичная подпись – предстоит долгий, насыщенный день за чтением.

Я улыбаюсь, представляя его в какой-нибудь удаленной деревушке, с горячим чаем и новой книгой. Самое то, чтобы на весь день погрузиться в повествование и насладиться уединением.

Я печатаю ответ:

Со съемкой, значит, все? Смотрю, ты нашел прекрасное место, чтобы спрятаться от всего мира и отдохнуть.

Мне, конечно, сложновато, но разговор с тобой помог.

До скорого,

Рози

Глава 18

Июль приходит с высокой влажностью, от которой даже мои прямые волосы вьются. Мы приезжаем в Западный Сассекс на фестиваль скорости в Гудвуде. Ария заверяет, что мне понравится. Так думает и Макс: он говорит, там те еще зрелища и особая атмосфера.

На выходных мы ждем много гостей, больше ста пятидесяти тысяч. Надеюсь, и выручка будет достойной. Не уверена, правда, что гонщикам придется по вкусу литературный чай, но как знать? Нельзя полагаться на первое впечатление.

Гонки начинаются, и я быстро привыкаю к реву моторов, подавая яйца по-шотландски и пироги со свининой. Они раскупаются прямо из печи, быстрее, чем я успеваю их туда ставить.

Первый день подходит к концу. Мне кажется, я чувствую, что запах жженой резины пропитал меня насквозь. Нужно помыть и Поппи, и себя. Я не успеваю закрыть фургон, как появляется, закрывая собой свет, Макс. В его кошачьих глазах искрится вызов, и мне это уже знакомо.

– Не знаю, что ты там хочешь сказать, но я против.

– Да ладно, тебе же интересно! – смеется он.

Я оглядываюсь, осознавая, что меня будут вытаскивать из зоны комфорта. Но я точно не собираюсь участвовать в гонках, я и Поппи-то с трудом веду ровно.

– Ладно, выкладывай, – сдаюсь я, когда меня одолевает любопытство.

– Мой знакомый собирает ребят в лесу кататься с холма неподалеку. По доброте душевной они берут с собой пассажиров, чтобы те поучаствовали в гонке. Я записал тебя в список желающих, и тебе очень повезло… Тебя выбрали.

– Ты записал меня?! Почему не себя?

– Потому что вчера вечером ты сама заявила, что устала бояться всего подряд и хочешь новых ощущений. Даже тех, которые тебя ужасно пугают.

Черт бы побрал это красное вино! От него одни проблемы! Мы собирались выпить всего по бокальчику, но увлеклись. Бокалы перешли в бутылки… И вот уже мы сидим за столом большой компанией и чокаемся за открытие новых горизонтов.

– Я же не хотела участвовать в гонке! Это я так, образно!

– Точнее надо было выражаться, – ухмыляется Макс.

Сердце колотится так, будто готовится сбежать из грудной клетки. Меня сковывает страх.

– Ни за что! Ни за какие коврижки я не полезу в тачку, которая на всех скоростях помчится с холма через лес!

Макс смотрит на меня с разочарованием в глазах.

– Примерно сто сорок человек прямо сейчас убили бы за возможность быть на твоем месте.

– Вот только я, скорее всего, сама и убьюсь!

Он только отмахивается, а я слышу громогласный зов из динамиков: «Рози Льюис, вас ждут в машине. Это будет незабываемая поездка!»

– Давай шустрей, – говорит Макс. – Ты же не хочешь опоздать на инструктаж по безопасности? Тебе еще все правила запомнить.

Судя по лицу, он очень доволен собой. Я зло сверлю его взглядом в ответ. Он же знает, что я не смогу отказаться, если меня уже ждут. Мне слишком неловко задерживать людей или подводить их.

– Ты зло во плоти.

– Потом поблагодаришь еще, – ухмыляется он. Монстр.

Я поднимаюсь к ребятам, попутно пытаясь себя приободрить. Команда встречает меня такими широкими улыбками, будто мне несметно повезло, хотя на деле я готовлюсь к своей скоропостижной смерти. Они рассказывают о правилах безопасности, а потом снабжают меня огнеупорным костюмом для гонок и шлемом.

От страха меня мутит, а ноги подкашиваются. Я натягиваю костюм только с одной мыслью – что же я творю?

Когда меня пристегнули, я, надеюсь, ободряюще поднимаю большие пальцы вверх.

– Ты можешь ехать помедленнее! – говорю я водителю. – Я не против насладиться пейзажами!

Он только фыркает и заводит машину. Мы съезжаем с холма боком. Я даже не знала, что машина может разворачиваться под такими странными углами! Мы летим на полной скорости, деревья вокруг размываются в одно сплошное пятно. Я начинаю орать, водитель сильнее налегает на руль, и мы разворачиваемся и едем в противоположную сторону. Адреналин бьет неистовым потоком, когда я осознаю, что мне в жизни не было так весело.

Не знаю, как водитель справляется с управлением, но под его командованием тачка послушно ездит туда-сюда, заезжает на грязную трассу… Камни и мусор летят из-под колес и залепляют стекло со стороны пассажирского сиденья. Тело начинает привыкать к происходящему и постепенно расслабляется. Воздух пропитан ревом мотора, криком тормозов и моим безумным смехом. Все лучше, чем визжать как резаная.

В мозгу всплывают вопросы, которые так и хочется задать гонщику. Как он умудряется не врезаться в дерево? Долго он учился так ездить? Но он вряд ли услышит меня сквозь шум и шлемы, да и я не хочу отвлекать его от гонки, поэтому молчу.

Лес пролетает мимо меня, а я размышляю, откуда Макс знал, что мне понравится. Даже я была уверена, что это не мое.

Когда гонка заканчивается, я с горящими глазами поворачиваюсь к водителю.

– Давай еще?!

Он смеется, а Макс открывает дверь с моей стороны.

– Ну?

– ОБАЛДЕТЬ! – мои губы растягиваются в широченной улыбке.

Макс помогает мне отстегнуться и выйти из машины. Мои ноги почему-то не слушаются.

– Это из-за адреналина, – объясняет он, подхватывая меня на руки.

Я не сопротивляюсь и падаю в его объятья. Интересно, когда мое тело поймет, что все нормально, я на безопасной земле и уже могу ходить? Я прижимаюсь щекой к груди Макса и слышу его сердцебиение, почему-то такое