— Кино снимают?

— Нет, мальчик, это не кино, это по правде, — улыбнувшись, ответила ему Анна. Он пристроился рядом и приготовился к длительному представлению.

Народ, подняв головы, напряженно смотрел вверх, там на седьмом этаже в распахнутом окошке торчала Машина голова в развевающейся белой фате. Вот Маша высунулась почти по пояс, вольно махнула ярко-синим платком и совершенно неожиданно над толпой взмыла песня.

Эй, ох, не было… ветру,

Эй, ох, не было ветру — понавеяло,

Эй ох, не было сватов, — понаехало,

Ох, не было сватов, — понаехало,

Полнай дворик,

Эх, полнай дворик вороных коней…

Ой, полнай сарай золотых карет…

Песня лилась широко, ладно, размеренно, как и положено на крестьянском празднике, когда предстоит гулянка как минимум дня на три. Певуньи и не думали торопиться, пели, ничего не пропуская. Эту песню Аня уже слышала. Она узнала и девушек, давно знакомых ей Машиных коллег, таких же фанаток от фольклора, как и ее подруга. Они старательно выводили слова старинной песни, выдерживали мелодию со всей тщательностью, не допуская потери каждого оха и аха, каждого притопа и прихлопа. Так и надо петь обрядовую русскую свадебную песню.

Когда-то Машка после очередной экспедиции заставила подругу слушать магнитофонные записи. Только сегодня голоса были молодые и сильные, а не дребезжащие старушечьи, как на тех записях. И теперь этим сокровищем невеста делилась с гостями. Слушатели, замерев, молчали, завороженные плавностью, древней силой и мощью напева и слов. При других обстоятельствах Анна поняла бы, что Маша только и ждала ее появления, чтобы дать команду своим подругам. Но сегодня, пребывая в состоянии глубокой тоски, она просто констатировала факт — Мария решила устроить свадьбу по своему сценарию. Эту песню поют при сватовстве, значит, до загса время еще есть. По рассказам подруги Анна знала, что торг должен длиться довольно долго. А тут сразу песня. Значит, сценарий свадьбы сочинялся в сокращенном варианте, чтобы особо не утомлять гостей. Эти мысли пронеслись в голове Анны, но думала она совсем о другом. О том, что ей жаль Машку. Все ее приготовления пойдут прахом и до загса у нее дело не дойдет.

Медлить было нельзя.

Сергей стоял впереди, среди группы девушек, за ним теснились его друзья, человек пять-шесть. Анна узнала каждого — вон Митя с Олегом, Сашка, Арсюша… Сергей стоял в светлой дубленке, распахнутые полы трепал ветер. Он был без шарфа, с голой шеей, в парадном костюме с галстуком-бабочкой. А на голове, как дань фольклорной атрибутике, красовался лихо заломленный картуз с красным цветком на околыше. Его высокая фигура даже со спины показалась Анне несколько растерянной. Похоже, он уже давно торговался с девчонками, а те вошли в азарт и в подъезд к невесте его не пропускали.

— Главное, не продешевите! — крикнула сверху подружкам Маша.

— Да, пусть побольше заплатит, а то за нашу Настю ее жених всего двадцать четыре рубля заплатил. Смех, да и только… Она тогда так обиделась на него! — крикнула одна подружка другой.

Перед подъездом стоял маленький столик, друг жениха положил на стол монету в пять рублей. — Ну, довольно с вас? — спросил он у девчат, которые плотной стеной загородили вход в подъезд.

— Да наша невеста даже туфельки свои стаптывать не станет, чтобы к вам выходить за такой ничтожный выкуп! — хохоча, прокричала невестина подружка.

— А-а, вам нужна валюта! — наконец «догадался» друг жениха и положил металлический евро. — Кто скажет, что это не валюта?

— Мало! — дружно закричали девчонки. — Какой у нас, однако, скупой купец! Может, он последнее отдает? Тогда он ошибся адресом. У нас товар не про него. Хоть бы на бумажку с нулями расщедрился!

Друг жениха тут же выложил десять рублей и обвел всех горделивым взглядом:

— Ну, кто скажет, что здесь нет нуля? — парни хохотали, девчонки тоже заливались смехом, Сергей чувствовал себя смущенным.

Интермедия, связанная с выкупом невесты, продолжилась, и Аня поняла, что Сергею сейчас приходится туго. В этих фольклорных делах он разбирался плохо, не знал, как себя вести. Это не с иностранными партнерами на переговорах, где все регламентировано и расписано по минутам.

Девушки опять завели очередную песню, народ слушал, уже вовсю припрыгивая и похлопывая себя от холода руками. Протяжная песня наконец смолкла, и вся толпа, как по команде, устремила глаза наверх, на окно седьмого этажа. В открытом квадрате окна по-прежнему сияла белой фатой Машкина голова. Маша продолжала «рулить» процессом. Она то и дело отдавала распоряжения своим подругам, столпившимся внизу. Машка всегда была горазда командовать. Сергей смущенно топтался среди своих друзей, те искренне веселились.

— Маша, они меня не пускают! Что делать? — голос у Сергея был слегка или нарочито растерянный, Анне некогда было вдаваться в нюансы его настроения.

— Плати, мой друг, плати, — непреклонно ответила Маша и опять сделала знак хору, девушки тут же затянули:

Вот приехал разоритель мой,

Вот приехал погубитель мой,

Ой, ли вай люли-люли,

Вот приехал погубитель мой…

«А Сережка-то — подкаблучник, — вдруг с неожиданной досадой подумала Анна. — Когда я хотела, чтобы у нас была скромная свадьба, он мне ее устроил. Машке захотелось фольклорную, со всякими прибамбасами, он и на это согласен. Надо же, какой поддающийся!..»

Песня смолкла и Анна опять услышала голос Сергея. Он кричал Маше:

— Они меня заставляют прыгать и ползать на четвереньках. Я же костюм испачкаю.

— А что я могу сделать? Я — товар, ты — купец. Товар нынче дорого стоит. — Машка чувствовала себя в роли крестьянской невесты очень комфортно. — Я в такой же ситуации. Давай быстрее, а то мы опоздаем.

— Девчата, — обратился Сергей к ряженым девицам, — ну пустите, сколько же можно!

— Нет, ты должен еще заплатить. А еще нужно выполнить наше задание. Видишь дорожку из ватмана, надо пропрыгать по тем словам, которые, как ты считаешь, относятся к твоей любимой — «хозяйственная», «умная»… Попадешь на слово «дура», начнешь все по новой…

— Ну, девки, погодите! Доиграетесь… Будет у вас свадьба, я ваших женихов еще не такое заставлю делать!

Сережкины друзья перекидывались шуточками с девушками, все хохотали и веселились от души.

Сергей вдруг обернулся, почувствовав, наверное, взгляд Анны. Она так и продолжала стоять на утоптанном сугробе, куда забралась, чтобы лучше видеть.

Он тут же посерьезнел и сказал, поворачиваясь к парням:

— Ребята, вы тут попрыгайте за меня, коли вы настоящие дружки жениха. — И круто разрезав толпу, направился к Анне. Помог ей спуститься с сугроба на тротуар и пристально посмотрел на нее.

— Привет, моя золотая. Почему ты опоздала? Ты что, плачешь? Вот это да! Не ожидал, что будешь оплакивать мою свадьбу!