— Аня, даже не знаю, как тебе сказать… Так все сложно… Ты моя лучшая подруга, и Гаврилычев мне тоже друг. Но я недавно поняла, что он мне очень нравится. Ну, понимаешь, как мужик. Иногда он снится мне в сексуальных снах… Я даже стихи начала писать из-за любви к нему.

— Сексуальные?

— Нет, про то, что он меня бросит. Почему-то пишу драматические стихи, полная безнадега. Как сказали бы на филфаке — декадентские.

— Чего это ты? — удивилась Аня. — Всегда от любви веселилась, дурачилась, глупости всякие делала. А тут на тебе — декадентка несчастная!

— Анечка, скажи мне честно-пречестно, ты его насовсем бросила? Назад не позовешь? А то он прибежит, я точно знаю!

— Я его бросила с большим облегчением, на веки вечные, потому что от него мне хочется выть. Знаешь, как волки на луну? У-у-у! — вдруг тихонько завыла Аня.

— Ой, даже так? — испугалась Маша. — А может, с ним что-то не так? Вдруг вы оба что-то скрываете, и мне от него на самом деле нужно бежать подальше, а не мечтать о нем и не рассматривать в голом виде в сексуальных снах?

— В голом виде он хорош и наяву. Но выть мне все равно хочется. Наверное, я не создана для длительного брака. Может, я от тебя незаметно набралась легкомыслия и мне хочется чего-нибудь легкого, веселого, необременительного — с загорелым торсом и в белых шортах. И чтобы бицепсы играли, а жилы на руках были похожи на толстые канаты. Ну и в башке, само собой, готовая докторская диссертация или, на крайний случай, хороший любовный роман.

— Ну, ты и загнула, таких и не бывает, — недоверчиво протянула Маша. — Белые шорты и диссер! Это взаимоисключено.

— Не знаю… Есть, наверное, такие. Где-нибудь на далеких островах. Они там отдыхают и заодно делают великие открытия.

— Ладно, не отвлекай меня белыми шортами. Короче, — Маша заговорила нарочито грубым голосом, словно бравируя. — Если ты Гаврилычева бортанула всерьез, то я его собираюсь подобрать. Ничего? Ты не обидишься?

— Машенька, бери его, не раздумывая. Он классный мужик. У него масса достоинств. Просто для меня он прочитанная книга. А для тебя — загадка. Это же здорово! Когда познаешь человека, сколько же всего открывается неизведанного! Так что вперед, подруга, пусть тебя ничего не смущает. Мне будет только приятно, что два самых дорогих для меня человека будут счастливы.

— Видишь, какая ты эгоистка? Только о себе и думаешь. Тебе будет приятно! Ладно, для тебя же и стараюсь. Чтобы Сережка не достался каким-нибудь посторонним, а сохранился в нашей компании.

Маша явно нервничала, не могла найти верной интонации, говорила отрывисто и взволнованно. Хотя пыталась казаться остроумной и задорной, как обычно. Но давалось ей это нелегко. Аня поняла, что подруга, наверное, сама еще не разобралась в своих чувствах: посетила ли ее любовь, вернулась ли школьная романтическая привязанность. Во всяком случае, она сделала свой выбор и хотела гарантий, что никто не помешает ей продолжать осаду Сергея.

Анна самоустранилась. Не станет она вмешиваться в жизнь своей подруги ни советами, ни сочувствием, пусть сама разбирается. Гаврилычев был той еще штучкой. Обретя свободу, он не очень спешил с ней расставаться. Маше предстояла кропотливая работа по завоеванию предмета своей страсти.

Как-то на огонек к Ане неожиданно забрел Олег, общий приятель ее и Сережи. Он только что вернулся из Генуи, возил на экскурсию группу студентов МГУ. Делился впечатлениями. Выложил целый ворох фотографий. На них красовались какие-то экзотические рыбы.

— Вы что, на рыбалку там ездили? — удивилась Анна, не представляя, где может водиться такая прорва необыкновенно красивых рыб.

— Нет, что ты, я возил ребят в аквариум. В Генуе самый большой аквариум в Европе. Представляешь, идешь по длинным коридорам, а по обе стороны гигантские аквариумы с толстыми стеклами! А за ними кипит рыбья жизнь. Ты посмотри, какие все красавицы! Всех цветов радуги! Девчонок от них оторвать невозможно было — ахали, восхищались, потом решили всем миром избрать мисс Рыбу. Вот эту шмакодявку избрали, утверждают, что у нее очень изящная окраска, — показал он на маленькую рыбку ультрамаринового цвета.

— Ой, и правда, какая хорошенькая! Она мне тоже нравится. А парни с вами были?

— Они все время торчали у аквариумов с акулами и морскими котиками. Решали, чем их можно подстрелить, если выйти на большую морскую охоту. Потом мы на яхте катались, в ресторанчике сидели под звездами… Отличная поездка была. Светку с Танькой прихватил. Удалось скидку на них получить как на жен.

— Ты же с Таней развелся! Как же она поехала?

— Ну и что? Они со Светкой дружат. Что ж теперь, ругаться, если мужа пришлось делить? С одной пожил два года, с другой уже третий год. Татьяну скоро замуж выдам, будем семьями дружить. На ней Митька женится.

— Подожди, а Света Крылова не его женой была?

— Точно, его. Ну, а теперь она моя жена.

— Ой, Олег, ну вы даете! Меняете жен, как на ярмарке.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Олег. — А сама-то… Ты своего тоже ведь подружке уступила.

— Олежка, это совсем другое дело. Сначала я с ним развелась. Потом дала Маше слово, что претендовать на него точно не буду. И только тогда уже она развила свою бешеную активность. А так, ты не думай — мы встретились с ней для дружеских переговоров, все цивильно обсудили. Она бы в жизни не стала посягать на чужого мужа! Мария — девушка благородная.

— А мы как-то не обсуждали, мы люди простые. Каждый влюбился в подругу своей жены, погуливали с ними, а когда дальше скрывать уже не было смысла, просто обменялись женами. А тут как раз подвернулась поездка в Геную. Митька сейчас на соревнованиях, разрешил Татьяне к нам присоединиться. Представляешь, прикол — у обеих девчат моя фамилия! Света сразу ее взяла, как только мы расписались. А Танька еще не успела поменять. Говорит — больно канительно: сначала на свою меняй, потом на Митькину. Как распишутся, тогда сразу его возьмет. Шило на мыло поменяет. — Он весело расхохотался.

Аня на секунду задумалась и тоже рассмеялась. Олег и его новая жена были Коняевыми. Митя носил звучную фамилию — Сивоконь. Так что Татьяна Коняева теперь станет Сивоконь. А Света Крылова, пройдя промежуточный этап жизни под фамилией Сивоконь, благодаря Олегу приобрела фамилию Коняева.

Олег пил чай и заедал его фруктовым тортом, который купил по дороге. Куски нарезал немаленькие.

— Хороший у тебя аппетит, — похвалила Аня.

— Не жалуюсь! — откусил он сразу полкуска. — И главное — не толстею. Все куда-то уходит.

— Еще бы, столько времени метаться между двумя женами… — от души рассмеялась Аня.

— Аня, я тебе сейчас еще один прикол расскажу. Когда мы в этот аквариум притащились, нас там у входа фотографировали какие-то люди в рыбьих масках, служащие, что ли… Или бизнес у фотографов такой. Ну, мы потом бродили там часа четыре, успели забыть про этих рыбьих фотографов. А на выходе смотрим — стенд огромный, и на нем фотографии: на одной — я стою с Танькой и Светкой в обнимку. Девица-итальянка сидит за столиком и говорит: выбирайте свою фотографию и платите восемь евро. А нас жаба стала душить. Думаем — на кой нам эта фотография? Мы и так уже сто раз вместе снимались. Вдруг Света показывает той девице фотографию, где три хачика сфотографированы. А может, они арабы или афганцы — кто их там разберет? Светка и говорит: «Нам вот эта фотка нравится. Мы ее и возьмем…» Ты бы видела лицо той девицы! Чувства юмора — ни грамма. А мы за животы схватились, едва выползли на улицу, так смеялись.