Фрейд, первым привлекший внимание к важности детской сексуальности, пришел к своим выводам на основе анализа взрослых. Всякий раз, проводя успешный анализ, психоаналитик получает уникальный опыт, когда может увидеть детство и младенчество пациента в интерпретации последнего. Перед ним – повторяющийся опыт понимания естественной истории психического расстройства со всеми переплетениями психического и физического, личного и общественного, фактического и воображаемого, сознательного и вытесненного пациентом.

При анализе взрослых Фрейд обнаружил, что истоки их половой жизни и сексуальных проблем уходят корнями в подростковый возраст и еще глубже – в детство, в особенности в период с двух до пяти лет.

Психоаналитик обнаружил существование треугольника, который нельзя было описать иначе, как: маленький мальчик был влюблен в мать и вступил в конфликт со своим отцом в качестве сексуального соперника. Наличие сексуального элемента было доказано фактом его реального существования, а не просто фантазии: присутствовали физические симптомы, эрекция, фазы возбуждения с кульминацией, кровожадные импульсы и специфический страх – страх кастрации. Эта центральная тема была обнаружена, названа эдиповым комплексом и остается центральным фактом и сегодня, бесконечное количество раз детализированным и модифицированным, но неопровержимым. Психология, построенная на замалчивании такой центральной темы, была бы обречена на провал, и потому нельзя не быть благодарными Фрейду за то, что он забежал вперед и изложил неоднократно им обнаруживаемые факты, приняв на себя основной удар реакции общества.

Использовав термин «эдипов комплекс», Фрейд воздал должное интуитивному пониманию детства, не зависящему от психоанализа. Миф об Эдипе действительно показывает: то, что хотел описать Фрейд, было известно всегда.

Вокруг центрального ядра эдипова комплекса произошло беспрецедентное развитие теории, и многое из критики данной идеи было бы оправданным, если бы теория выдвигалась как интуитивное понимание автором всей детской сексуальности или психологии. Но концепция была лишь ступенькой лестницы научного изыскания и несла огромную ценность, поскольку имела дело как с физическим, так и с воображаемым. Это была психология, в которой тело и разум были просто двумя аспектами личности, в сущности взаимосвязанными и не рассматриваемыми по отдельности без потери своей ценности.

Приняв основную идею эдипова комплекса, желательно сразу исследовать аспекты, где данная концепция неуместна или неточна в качестве ключа к пониманию детской психологии.

Первое возражение следует из непосредственного наблюдения за маленькими мальчиками. Некоторые из них многословно и достаточно открыто выражают свою влюбленность в мать, желание жениться на ней, даже родить с ней детей и логически вытекающую ненависть к отцу; но многие вообще не выражают это таким образом и, собственно говоря, как будто больше испытывают любовь к отцу, чем к матери. В любом случае братья и сестры, няни, тети и дяди могут легко занять место родителей. Непосредственное наблюдение не подтверждает степень важности, отведенную эдипову комплексу. Тем не менее психоаналитик должен придерживаться своих взглядов, потому что он регулярно обнаруживает данный комплекс при психоанализе, находит его важным и зачастую обнаруживает его сильное вытеснение и появление только после самого тщательного и длительного анализа. Если во время наблюдения тщательно изучать игры детей, сексуальные темы и эдипов комплекс будут регулярно обнаруживаться среди всех остальных тем, но, повторюсь, тщательное изучение детских игр является трудным занятием, и, если это делается с исследовательской целью, лучше проводить такое изучение в ходе анализа.

По-видимому, ситуация с эдиповым комплексом редко целиком разыгрывается в реальной жизни. Определенные намеки на него, безусловно, присутствуют, но чрезвычайно сильные чувства, связанные с периодами инстинктивного возбуждения, в значительной степени находятся в бессознательном или быстро вытесняются, тем не менее оставаясь реальными. Приступы гнева и широко распространенные кошмары, обычно возникающие у трехлетнего ребенка, можно понять только сквозь призму прочной привязанности к людям с периодически нарастающим инстинктивным напряжением и сильным обострением психического конфликта, возникающего из-за столкновения ненависти и страха с любовью.

Модификация оригинальной идеи (выдвинутой самим Фрейдом) состоит в том, что очень сильные и ярко окрашенные сексуальные ситуации, восстанавливаемые взрослым во время анализа из памяти своего детства, не обязательно были замечены его родителями. Но все же это настоящие реконструкции, основанные на бессознательных чувствах и мыслях детских лет.

Это вызывает другой вопрос: а как насчет маленьких девочек? Первым предположением было то, что они влюбляются в отцов, а ненавидят и боятся матерей. Здесь опять-таки таится истина, и основная часть ситуации, скорее всего, скрыта в бессознательном: маленькая девочка не признается в этом, за исключением особых доверительных отношений.

Однако многие девочки не настолько развиты в эмоциональном плане, чтобы привязаться к отцу и пойти на очень большие риски, присущие конфликту с матерью. Или же привязанность к отцу формируется, но так называемая регрессия происходит из-за недостаточно выработанного к нему отношения. Риски, присущие конфликту с матерью, действительно велики, поскольку с мыслью о матери (в бессознательной фантазии) ассоциируются мысли о любовной заботе, хорошей еде, стабильности здесь и сейчас, в мире в целом. А конфликт с матерью обязательно включает в себя ощущение неуверенности и сны о разверзающейся под ногами бездне или еще о чем-нибудь похуже. Таким образом, у маленькой девочки есть особая проблема, хотя бы только потому, что, если она полюбит отца, произойдет соперничество с матерью, которая является ее первой любовью в более примитивном ключе.

У маленькой девочки, как и у мальчика, существует сексуальное влечение в соответствии с видом фантазии. Полезно будет отметить, что если мальчик на пике сексуальности (в возрасте до трех лет и в период полового созревания) особенно боится кастрации, то у девочки на той же стадии проблема заключается в конфликте с ее отношением к физическому миру, вызванному ее соперничеством с матерью, которая изначально была для нее этим миром. В то же время маленькая девочка испытывает страх в отношении своего тела, страх кастрации, как и в случае мальчика, и боится, что ее тело подвергнется нападению со стороны враждебной фигуры матери в ответ на ее желание украсть ее детей и многое другое.

Данное определение явно неполно в отношении бисексуальности. В то же время, когда для ребенка жизненно важны обычные гетеросексуальные отношения, всегда существуют и могут быть относительно важнее других гомосексуальные отношения. Другой способ выражения той же мысли – сказать, что ребенок обычно идентифицирует себя с каждым из родителей, но в определенный момент главным образом с одним из них, и этот родитель не обязательно должен быть одного с ним пола. Во всех случаях существует возможность идентификации с родителем другого пола, так что по итогу фантазийной жизни ребенка (если провести исследование) можно обнаружить весь спектр отношений вне зависимости от пола. Естественно, удобнее,