Я бросаю взгляд через ее плечо на маленькую беседку рядом с бассейном – вместо крыши натянута прозрачная белая ткань, трепещущая на ветру. Лэйси Хэмилтон и Дженна Санчез уже с царственным видом возлегают на белом матрасе.

Вечер тянется медленно, и мы с Карлосом сидим бок о бок на шезлонге у бассейна, наблюдая за происходящим, словно какие-нибудь социальные антропологи. Через некоторое время Карлос отходит за пивом, а я слышу, как кто-то приближается ко мне сзади.

– Привет, – раздается голос у меня за спиной.

Это Тоби Макалистер, он выглядит крайне взбудораженным, на его щеках румянец, а волосы взъерошены так, словно у него уже состоялось тайное рандеву с одной из десятиклассниц, которые вовсю с ним флиртовали.

– Я слышал про тебя и Тэйта Коллинза.

Я закатываю глаза. Если бы мне давали по доллару за каждого человека, который за последние несколько недель упомянул Тэйта Коллинза в разговоре со мной, клянусь, мне бы не пришлось в следующем году беспокоиться о финансовой помощи.

– Мы расстались.

– Круто. – Тоби пожимает плечами. – Тебе, похоже, нужно пива, – говорит он, протягивая мне красный пластиковый стаканчик, в котором плещется пенистая коричневая жидкость. Он явно уже выпил несколько таких.

– Я вообще-то не пью, – отвечаю я. – Сегодня я за рулем.

– О. Ты очень ответственная. – Его рот искривляется в улыбке, обнажая ряд идеальных зубов. Тоби Макалистер, безусловно, привлекателен. Проблема в том, что он это знает.

Я натянуто улыбаюсь ему.

– Бассейн, – говорит он, показывая на неподвижную гладь воды. – Ты плаваешь?

– Тебе интересно, умею ли я плавать?

– Я прошу тебя поплавать со мной… – Он икает, а потом делает большой глоток из стаканчика, который пытался вручить мне несколько секунд назад. – Пойдем, Шарлотта. – Он растягивает мое имя, кивком показывая на бассейн.

– Нет, спасибо. – Я отворачиваюсь к газону. – Думаю, мне уже пора уходить, если честно.

– Нет – ты не можешь уйти. – Тоби тянется ко мне и хватает меня за правую руку. Его пальцы впиваются в мою кожу. Думаю, он делает это не умышленно – просто для того, чтобы сохранить равновесие. Но он тащит меня назад, ближе к краю бассейна.

– Тоби! – кричу я, пытаясь оттолкнуть его другой рукой, но нас по инерции заносит к воде. За мгновение до того, как мы должны упасть, Карлос оказывается рядом и помогает мне вернуть вертикальное положение. Я с огромным облегчением прижимаюсь к нему.

– Ты такой козел, – говорит Карлос Макалистеру, упавшему на траву.

– Она не хотела танцевать со мной, – усмехается Тоби. Он лежит растянувшись на спине, раскинув руки в стороны и глядя в небо. Похоже, совсем не торопится вставать.

– Мне нужно идти, – обращаюсь я к Карлосу, и он кивает. – Тебя подвезут?

– Я просто возьму такси. Ты меня знаешь, – успокаивает меня друг, хлопая своими темными ресницами. – Я люблю путешествовать только в своем личном лимузине. – Он произносит эти слова с британским акцентом, и я расплываюсь в улыбке, чтобы он знал: я не злюсь из-за того, что он остается. – Напиши мне, как доберешься до дома, – добавляет он.

– Напишу.

Узкая улочка, на которой живет Элисон Ярроу, заставлена припаркованными с одной стороны машинами. Здесь нет фонарей, дорогу освещает лишь случайный отблеск не выключенного света на крыльце одного из домов, спрятанных между деревьями.

Проходя мимо чьего-то забора, я слышу лай собаки и ускоряю шаг.

Потом жутковатую тишину нарушает хруст, словно кто-то ступает по гравию. Моя кожа покрывается мурашками, я начинаю поддаваться охватывающей меня панике.

– Карлос? – неуверенно произношу я.

Что-то движется в двух машинах позади меня: какая-то тень сливается с изгородью, которая тянется вдоль тротуара. Силуэт человека.

Там кто-то есть… кто-то преследует меня.

Я подхожу к машине и лихорадочно ищу ключи. Захлопываю за собой дверцу и бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Сердце громыхает в груди – раз, два, три, – никакой тени не видно.

И вдруг я слышу глухой удар в дверцу машины, и вскрикиваю, испугавшись этого звука.

Но это всего лишь Тоби Макалистер. Ладонь Тоби сползает по стеклу моей машины, когда Алекс Гарца и Лен Эдвардс оттаскивают его в сторону. Тоби, шатаясь, то выходит на дорогу, то снова забредает на тротуар.

Мне просто нужно убраться отсюда.

* * *

Однако вместо того, чтобы поехать домой, я сворачиваю на запад. Не могу представить, как прямо сейчас вернусь в наш крошечный домишко, как заберусь в постель с бурлящими внутри мыслями. Я вся на иголках и не смогу спать. Еду на север по шоссе Пасифик-кост. Уже поздно. Пустая дорога вьется передо мной, слева от меня, как черная пропасть, зияет океан. Я быстро добираюсь до Малибу и останавливаюсь у пляжа Плайя Пойнт. Парковка пуста. Здесь прохладно и ветрено, небо безлунное, его заволокли высоко плывущие облака.

Я почти час стою на берегу, глядя на белые пенистые волны, которые накатывают на песок. Вспоминаю тот вечер, когда сказала Тэйту, что порой мне хочется нырнуть в океан и позволить ему унести меня к далеким берегам. К другой жизни.

Я раздеваюсь. Тень в темноте.

Вхожу в воду, позволяя ей подняться до бедер, потом до талии, а когда она касается моей груди, ныряю, отдаваясь океану.

Я погружаюсь глубоко, волны одна за другой обрушиваются над моей головой. Из моих ноздрей и рта вырываются пузыри, и, поднявшись наконец на поверхность, я жадно ловлю воздух. Переворачиваюсь на спину и смотрю в ровное, безликое небо.

Мои губы соленые на вкус – и я думаю о Тэйте.

Я снова ухожу под воду с головой, пытаясь выбросить его из своих мыслей, стереть его со своей кожи, стереть следы его прикосновений, его пальцев, заклеймивших мою плоть.

Отлив тянет меня за собой, унося меня дальше, туда, где светло-голубой цвет превращается в черный. Я позволяю это океану – я не борюсь с ним. Мне просто хочется отдаться на волю волн. Мне просто нужно обо всем забыть.

Ночь простирается вокруг, минуты и секунды невозможно измерить. Я дрейфую на волнах, пока от меня ничего не остается.

Когда холод наконец поднимается вверх по моим ногам и все мое тело начинает бить дрожь, я снова переворачиваюсь и плыву обратно к берегу.

Он ушел, говорю я себе.

На календаре еще только двенадцатое февраля, а все уже говорят о Дне святого Валентина. Школьный совет всю прошлую неделю вырезал бумажные сердечки и делал плакаты, чтобы повесить их на каждой двери и в каждом коридоре, знаменуя приближение одного из самых ожидаемых праздников в старшей школе – того дня, когда все признаются в своей тайной любви, когда парочки обнимаются в коридорах немного дольше обычного, пока какой-нибудь учитель не оторвет их друг от друга.