делся экс-генерал и где находятся Патриция с детьми: его голова была намертво закреплена. Казалось, она находится в тисках, он не мог повернуть ее даже на сантиметр!

Ван мог только дышать и говорить, но даже это давалось с трудом. Видимо, его так туго связали, что дышать в полную силу не получалось.

И вдруг он почувствовал острую боль в левой ноге. Настолько сильную, что закричал что есть мочи, и попытался высвободить ногу. Не тут-то было! Нога как будто приклеилась к столу. Ван услышал звук работающей пилы. Маршал кричал, словно в бреду, но ничего не мог сделать. Боль стала невыносимой, кто-то пилил его ногу!

Ван знал, что это делал с ним Чиуг. Звук работающей пилы длился, казалось, бесконечно долго. За это время маршал побывал в аду. Ему было так больно, что от крика он сорвал голос. Он услышал, как на пол что-то упало. В следующий миг над собой он увидел лицо Чиуга, на этот раз все в крови. В его крови!

— Ну что, продолжим? — захохотал мучитель.

Ван потерял голос на мгновение — боль пронизала все тело, он ничего не мог сделать, не мог ухватить это наглое лицо, мог только кричать в него от бессилия!

Чиуг снова исчез из поля зрения. В следующий миг дикая боль пронзила правую ногу. Ван почувствовал, что ее пилят. Он испытывал ад…

Наконец на пол что-то шлепнулось, и опять над маршалом появилась физиономия бывшего генерала.

— А вот теперь ты сможешь посмотреть, — осклабившись, сказал он.

Перепачканное кровью лицо исчезло. Ван продолжал кричать, и слезы текли из глаз ручьем. Маршал сходил с ума от нечеловеческого напряжения, но почему-то не проваливался в забытье. А как бы он хотел избавиться от этой адской боли!

Внезапно Ван почувствовал, что его руки освобождены. Он вдруг приподнялся на столе и в следующее мгновение уже полусидел. От неожиданности перестал кричать.

Маршал посмотрел на свои ноги. Чудовищно обезображенные, стопы были разрезаны вдоль от средних пальцев до пяток, как будто Чиуг что-то хотел этим сказать.

Из культей хлестала кровь — и только тут Ван услышал жуткий звук льющейся фонтаном крови, которая лужами заливала пол.

Рядом стоял ухмыляющийся и наглый Чиуг, перепачканный в крови. В руках он сжимал блестящий инструмент. Библиотека в голове Вана выдала десять тысяч соответствий. И конечно, это была электропила!

— Зачем?! — закричал Ван — и тут что-то заставило его посмотреть назад.

Сзади он увидел еще три стола, где лежали Патриция и его дети. Но они не шевелились. И у всех были точно так же отрезаны стопы, и только кровь струями лилась на пол.

— Чтобы вы не могли меня догнать! — захохотал Чиуг прямо в лицо маршалу.

И Ван закричал так сильно, как никогда — казалось, от этого крика сейчас лопнут барабанные перепонки. И тут он услышал шепот словно внутри уха:

— Дорогой, с тобой все в порядке?

Ван вскочил с кровати, ощупал себя. Он был весь мокрый, но не в крови.

На кровати лежала Патриция и сонно смотрела на него.

— А где дети? — спросил он.

— Они спят. А что?

Только теперь он понял, что это был его очередной кошмар.

«Странно, — подумал он, — раньше мне никогда не снились кошмары. А теперь зачастили. Снится всякий вздор. Мертвый генерал, откуда он только появился?»

— Отбой, — проговорил Ван и лег снова.

— Ты не мог бы меня обнять? — спросила вдруг Патриция.

Да, у них до сих пор не случилось близости. Любой мужчина уже давно бы сделал это. Ведь Патриция была вполне симпатичной, если не сказать, что красивой. Но не для Вана, который любил другую. И любовь все не отпускала его, еще стояла перед глазами, как наваждение. И все же Ван не мог отказать Патриции.

Он осторожно обнял ее одной рукой и вздохнул, закрыв глаза.

Глава 26

Жом и Цвок послушно сидели в кабинете главного экономиста. За столом из наносплава в кресле развалился Чиуг. Он обустроился здесь, чтобы не изыскивать возможности летать на броневике в башню Юности, в апартаменты убитых Тебу и Сиомы. Это было не так просто и могло привлечь ненужное внимание.

— Ну что, орлы, — сказал он насмешливо, — вы полностью готовы. Завтра начинаем. А сегодня мы должны отметить это дело, верно, Жом?

Чиуг пристрастился к водке на Фольдамавите, там ему это не мешало. На Меркате он не просыхал, но успешно тренировался, чтобы прибыть сюда с заданием. И вот он на Весте. Последние дни он не брал в рот ни капли — хотя его ломало, он держался. Теперь же все были готовы, так почему бы не расслабиться перед заданием?

— Я согласен, — осклабился Жом и хитро посмотрел на Цвока, который сидел рядом.

Тот пригладил свои бакенбарды:

— Это не худшее, что мы планируем.

В словах Цвока чувствовался укор — и Чиуг сразу же повысил голос:

— Ты что, отказываешься выполнять задание?!

Угрожающие нотки прозвучали в чересчур серьезном на этот раз голосе.

— Нет, что вы! — махнул рукой Цвок. — Просто боюсь, что у нас ничего не выйдет.

Экс-генерал поднялся из-за стола и подошел к экономисту. Тот поспешил встать с сиденья, но Чиуг положил ему руку на плечо, показывая, что тот может сидеть.

— Как это у нас может ничего не выйти? У нас все для задания имеется. Пока вы тут тренировались, я раздобыл уйму оружия.

Чиуг подошел к стене напротив Жома с Цвоком, щелкнул пальцами. В стене возникли створки и тут же скользнули в стороны, открывая миниатюрную потайную комнату. В ней включился свет, Чиуг подал знак рукой — и подчиненные подошли ближе.

Перед их глазами предстал склад: на стене висели нашпигованные оружием экзоскелеты, на полу лежали лазерные пистолеты, стояли коробки с гранатами, наборами боевых ножей, дымовыми шашками и другим вооружением.

— Дело только за вами! — воскликнул Чиуг, хлопнув Цвока по плечу.

Тот не понял:

— Как? Только за нами?

— За мной тоже, — ухмыльнулся Чиуг. — Главное, чтобы вы не сдрейфили!

— Да кто же сдрейфит, — проговорил Цвок.

Чиуг щелчком привел в движение створки, и они скрыли потайную комнату с вооружением. Он подошел к другой стене и вновь щелкнул пальцами. На этот раз выдвинулся поднос с напитками и закусками. Бывший генерал взял поднос, поставил его на стол. Кивнул Жому и Цвоку, и те подошли.

— Лучшее для хороших людей — это водка! — проговорил Чиуг, поднимая стопку.

— Чего? — не понял Цвок.

— Я говорю — водка! — воскликнул Чиуг и залпом осушил стакан, зажмурился от