мне войти в камеру. Я отказалась это делать, поэтому он силой затолкал меня внутрь и швырнул на койку.

Доктор Троммель схватил меня за левое запястье и выкрутил мне руку назад. Другой рукой он пытался заткнуть мне рот, засунув туда какие-то отрепья, потому что я закричала. Второй эсэсовец взял мою правую руку и вытянул ее. Еще двое эсэсовцев держали меня за ноги. Полностью обездвиженная, я почувствовала, как кто-то сделал мне укол. Я долго сопротивлялась, но в конце концов ослабла.

Инъекция начала действовать; на меня навалилась усталость. Я слышала, как Троммель сказал: «Вот и все».

Я еще раз приходила в сознание, но не знаю, когда именно. Потом я заметила, что медсестра снимает с меня тюремную робу, после чего снова потеряла сознание и пришла в себя утром. Тогда я увидела, что обе мои ноги скованы железными шинами и забинтованы от кончиков пальцев до паха. Ступни раздирала сильная боль, и у меня снова был жар.

Днем пришла медсестра-немка и сделала инъекцию какого-то препарата. Несмотря на все мои протесты, она сделала укол мне в бедро и сказала, что это ее обязанность.

Через четыре дня после операции прибыл доктор из лечебницы «Хоэнлихен». Меня снова усыпили, и, пока я отчаянно протестовала, он сказал, что только сделает мне перевязку. Я почувствовала еще больший жар, а в ногах разгоралась нестерпимая боль.

Обвинитель:

– Сколько раз вы видели Гебхардта?

Свидетель:

– Дважды.

Обвинитель:

– Я попрошу вас снова спуститься с трибуны и подойти к скамье подсудимых. Скажите, видите ли вы человека по фамилии Гебхардт на скамье подсудимых?

Свидетельница подчинилась и указала на обвиняемого Гебхардта.

Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США

Обвиняемый Карл Гебхардт, генерал-майор войск СС и председатель Немецкого Красного Креста

Обвинитель:

– Спасибо. Вы можете сесть.

– Желает ли кто-либо из адвокатов защиты осуществить перекрестный допрос этого свидетеля? – вмешался судья Билс.

Адвокат обвиняемых Гебхардта, Оберхойзер и Фишера, Альфред Зайдль, ответил:

– Я не намерен осуществлять перекрестный допрос этого свидетеля, но это не означает, что мой клиент признает правдивость сделанных ей заявлений.

– Желает ли кто-либо из остальных адвокатов защиты осуществить перекрестный допрос свидетеля?

Остальные адвокаты промолчали.

Выдержка из показаний привлеченного эксперта доктора Лео Александра

Обвинитель МакХэйни:

– Доктор, вы можете выразить свое мнение относительно целей того вида операции, которому она [свидетель Каролевская] подверглась, а именно – операции по удалению костей?

Свидетель Александр:

– Должно быть, это был один из тех экспериментов, которые ставили своей целью изучить саму возможность костной регенерации или трансплантации. Вполне вероятно, что либо трансплантат этой большеберцовой кости был имплантирован другому человеку, либо же эти трансплантаты меняли местами. Разумеется, на настоящий момент, через три года после проведения эксперимента, не осталось ни следа проведения трансплантации у этого человека. Или, в случае, если целью эксперимента была попытка, – как утверждается в показаниях некоторых лиц, которые я успел выслушать, – поменять костные трансплантаты из двух ног одного человека местами, нам остается заключить, что эксперимент оказался неудачным, поскольку у нас нет доказательств, что хотя бы один трансплантат прижился.

Все, что можно увидеть сейчас, – это последствия удаления трансплантата, и такой трансплантат, судя по всему, включал в себя всю компактную костную ткань, иначе последующее заживление проходило бы успешнее. Если бы у жертвы оставили какую-то часть компактной костной ткани, то надкостница [соединительная ткань, покрывающая кость снаружи], скорее всего, уже успела бы обновиться, и тогда сегодня, через три года после операции, ни один рентгеновский снимок не показал бы наличия патологии. Поэтому у меня складывается ощущение, что для трансплантации был произведен достаточно глубокий пропил в костную ткань, вплоть до губчатого вещества. Были ли сделаны какие-либо протезы, которые впоследствии уничтожили, – этого я сказать не могу; не считая того, что пациентка упомянула наличие гнойных выделений, указывающих на то, что в рану была занесена инфекция, а также показаний пациентки о проведении последующей операции или, собственно говоря (если я ничего не путаю), даже двух последующих операций, которые, в свою очередь, указывают на возможность того, что трансплантаты не прижились и были удалены, когда стало совершенно очевидным развитие инфекции[59].

* * *

Зденка Недведова-Неедла, заключенная из Праги, исполнявшая обязанности врача, прибыла в Равенсбрюк из Аушвица 19 августа 1943 года и работала в женском концентрационном лагере вплоть до мая 1945 года. В своем письменном заявлении, данном под присягой и касающемся экспериментальных операций, проводившихся на узниках концлагеря, она сообщает: «Всех женщин, на которых проводили экспериментальные операции, помещали в один блок, и они были известны под прозвищем «подопытные кролики»[60].

От медицинского персонала она узнала, что раны жертв инфицировали культурами стрептококка, стафилококка и анаэробной гангрены, чтобы экспериментальным путем вызвать остеомиелит (воспалительное заболевание костей).

У женщин удаляли части костей в ногах, достигавшие пяти сантиметров в длину. Сразу после операции жертв, как правило, убивали инъекцией эвипана.

Ампутированные руки и ноги оборачивали в стерильную перевязочную марлю и забирали в ближайший госпиталь СС в качестве образцов для испытаний, чтобы попробовать сделать трансплантацию потерявшим конечности немецким солдатам.

К узницам концлагеря, на которых проводили экспериментальные операции, допускались только медсестры СС. Несчастные вынуждены были изнывать от невыносимых болей ночи напролет, поскольку применение болеутоляющих средств не разрешалось. Одиннадцать заключенных погибли или были убиты в результате этих экспериментов, в то время как семьдесят один человек превратился в инвалидов[61].

Обвиняемые Гебхардт, Оберхойзер и Фишер были признаны виновными в соучастии и совершении преступлений, включавших в себя проведение этих экспериментов.

9. Эксперименты с горчичным газом

«Все нации признали, что всеобщая потребность в проведении экспериментов на людях… оправдана военной необходимостью».

Доктор Карл Брандт

Раны, нанесенные боевыми отравляющими веществами, вызывали серьезное беспокойство военно-медицинских кругов Германии. Эксперименты с газом удушающего действия Lost (он же – иприт), более известным под названием горчичного, проводились в Заксенхаузене, Нацвейлер-Штрутхофе и других концентрационных лагерях на протяжении всей Второй мировой войны (с сентября 1939 по апрель 1945 года), преследуя интересы вооруженных сил Германии. В марте 1944 года Гитлер выпустил декрет, согласно которому обвиняемый на Нюрнбергском процессе по делу врачей Карл Брандт должен был ускорить процесс медицинских исследований по вопросам химического оружия. Немцам срочно нужно было найти эффективное медикаментозное лечение ожогов, которые вызывал горчичный газ.

В ходе экспериментов одним подопытным специально наносили открытые раны, после чего подвергали воздействию горчичного газа. Других заставляли вдыхать газ, употреблять внутрь в жидком состоянии либо