Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В другом случае была произведена операция на женщине с расстройством личности, в результате которой ей ампутировали целую руку вместе с лопаткой, из-за чего несчастная больше не могла поднимать оставшуюся руку выше уровня, параллельного полу[53].
Доктор Мачка также заявила, что жертвами экспериментов стали 74 польских политических заключенных, все здоровые, в возрасте от 16 до 48 лет.
В соответствии с ее показаниями, все операции на ногах проводились с помощью анестетиков. Жертвам также разрезали икры и намеренно заражали открытые раны стафилококком, анаэробной гангреной и столбняком. Первые трое подопытных умерли через несколько дней после операции.
«На операционном столе кости голеней на обеих ногах молотком ломали на несколько частей…»
Мачка сообщила следующее:
«Эксперименты с мышцами включали в себя множество операций, которые всегда проводили на одном и том же месте, на бедре или голени, удаляя все больше мышечной ткани с каждой последующей операцией. Однажды в мышцу установили небольшой фрагмент кости… Во время операций на нервах у подопытных удаляли фрагменты нервных волокон».
Когда свидетельницу спросили: «Какую проблему профессор Гебхардт и его последователи хотели решить с помощью этих экспериментов?», она ответила: «Проблему регенерации костей, мышц и нервов. Действительно ли они работали над решением этой проблемы? – задала она риторический вопрос. – Нет. Они совсем не проверяли, возможно ли этого добиться, либо же работали над этим в недостаточной мере».
Доктор Мачка также поделилась, что эти «особые операции» в то же самое время проводились и на психически неполноценных узницах: «…проводились ампутации целых ног (на уровне тазобедренного сустава, а в иных случаях – ампутации целых рук (вместе с лопаткой). После этого жертв экспериментов (если они вообще выживали) убивали при помощи инъекций эвипана, а ампутированную конечность забирали в лечебницу «Хоэнлихен»… Всего таких операций было проведено около десяти.
Все то время, что продолжались эти операции, я трудилась в этом отделении госпиталя и внимательно следила за происходящим, рискуя собственной жизнью.
Я лелеяла мысль о том, что мой долг – рассказать миру всю правду, если я сама выберусь оттуда живой.
В заключение я хочу задать два вопроса. Что может предложить этот мир в качестве компенсации тем, над кем проводили подобные операции? Как этот мир может покарать тех, кто оперировал этих несчастных?»
Письменное заявление, данное под присягой Густавой Винковской, подтверждало показания Мачки относительно трансплантации целых конечностей. Благодаря заявлению Винковской также выяснилось, что впоследствии подопытные были убиты[54].
Приложение к обвинительному заключению № 230 представляло собой письменное заявление, данное под присягой доктором Зденкой Недведовой-Неедлой, которая сообщила, что ее привезли в Равенсбрюк из Освенцима, и в женском концентрационном лагере она исполняла обязанности врача. Вот что она рассказала:
Фотография предоставлена Мемориальным музеем Холокоста США
Контейнер для отрезанных ног из концентрационного лагеря
«Операции проводили на одной югославке, одной чешке, двух украинках, двух немках и приблизительно восемнадцати польках, из которых шесть женщин подверглись операции в бункере, насильно удерживаемые с помощью эсэсовцев. Двух из них застрелили, как только зажили их раны после перенесенных хирургических вмешательств.
После окончания операций к жертвам не подпускали никого, за исключением медбратьев-эсэсовцев.
Ночами напролет несчастные не получали никакой помощи, и нам запрещалось давать им болеутоляющие даже в случае самых страшных послеоперационных болей. Из тех, кто подвергся подобным операциям, одиннадцать человек умерли или были убиты, а семьдесят один человек остались инвалидами».
Вот что заявил в своей заключительной речи защитника адвокат обвиняемого Гебхардта относительно трансплантации лопатки, о которой мы говорили выше: «В этом конкретном случае эксперимент был оправдан, поскольку он преследовал интересы пациентки, жизни которой угрожала серьезная опасность. Подопытная, у которой удалили лопатку, также была членом Сопротивления и благодаря этому эксперименту смогла избежать казни. Более того, лопатка, о которой идет речь, соединялась с ограниченной в движениях рукой»[55].
20 декабря 1946 года, перед Рождеством, Нюрнберг смогла посетить для дачи свидетельских показаний тридцатисемилетняя полячка из Варшавы по имени Владислава Каролевская, которой повезло выжить в результате чудовищных экспериментов. Ее вызвал к свидетельской трибуне обвинитель со стороны Соединенных Штатов. Женщина давала показания как раз в тот момент, когда была моя очередь находиться в зале судебных заседаний. Владислава стала жертвой сразу двух видов исследовательских опытов: экспериментов с сульфаниламидами, а также экспериментов по регенерации и трансплантации костей, мышц и нервных волокон. Всего доктор Фишер прооперировал Каролевскую шесть раз, начиная с 14 августа 1942 года.
Свидетельница подтвердила, что обвиняемые Гебхардт, Фишер и Оберхойзер кромсали ее тело и ставили над ней эксперименты, насильно подвергая наркозу и совершенно не заботясь о предоперационном уходе и о том, чтобы хотя бы обмыть перед операцией ее тело, грязное после лагерных работ.
Выдержки из показаний Владиславы Каролевской
Прямой допрос Каролевской проводил обвинитель МакХэйни, и с его содержанием можно познакомиться ниже[56].
Обвинитель МакХэйни:
– Назовите вашу фамилию.
Свидетель Каролевская:
– Каролевская.
Обвинитель:
– Вы родились 15 марта 1909 года в Журомине?
Свидетель:
– Я родилась 15 марта 1909 года в Журомине.
Обвинитель:
– Вы являетесь гражданкой Польши?
Свидетель:
– Да, я гражданка Польши.
Обвинитель:
– И вы добровольно явились сюда в качестве свидетеля?
Свидетель:
– Да, я добровольно явилась сюда в качестве свидетеля.
Обвинитель:
– Назовите свой домашний адрес.
Свидетель:
– Варшава, улица Инженерская, дом 9, квартира № 25.
Обвинитель:
– Вы состоите в браке?
Свидетель:
– Нет.
Обвинитель:
– Ваши родители живы?
Свидетель:
– Нет, моих родителей нет в живых.
Обвинитель:
– Можете ли вы рассказать трибуналу, какое вы получили образование?
Свидетель:
– Я окончила школу начальной подготовки и в 1928 году завершила обучение в педагогическом училище.
Обвинитель:
– Чем вы занимались в период между 1928 годом и началом войны в 1939 году?
Свидетель:
– Я работала учителем в начальной школе Груденца[57].
Обвинитель:
– А когда вы ушли с этой должности?
Свидетель:
– Я закончила там работать в июне 1939 года и ушла в отпуск.
Обвинитель:
– Вернулись ли вы на эту должность после отпуска?
Свидетель:
– Нет, не вернулась, поскольку началась война и я осталась в Люблине.
Обвинитель:
– А что вы делали во время пребывания в Люблине?
Свидетель:
– Я жила со своей сестрой и нигде не работала.
Обвинитель:
– Являлись ли вы членом движения Сопротивления в Польше?
Свидетель:
– Да.
Обвинитель:
– И чем вы занимались, будучи членом движения Сопротивления?
Свидетель:
– Я была курьером.
Обвинитель:
– Вас когда-либо арестовывали за деятельность,
