поговорить. Исчезать было страшно, и чувство беззащитности перед неизбежным медленно и настойчиво тянуло девушку вниз, в ничего. Теперь она искренне жалела, что отдала свой кристалл Арсению. Анна поддалась сиюминутному порыву, надеясь проявить себя… лучше. Тут сыграли роль все те сказки, что она слушала в детстве.

Будь хорошей и получишь награду. Веди себя правильно, и с тобой ничего не случится.

Обман это все. Анна сделала все ровно так, как советовала ее лучшая, добрая часть. И что в итоге? Даже маньяк получил какое-то пристанище посмертно, а она просто растворится в воздухе. Анна спасла Мари. Помогла Ярославу. Поступила честно, хотя мечтала сама остаться с ним. Отдала последнее другому человеку, глупому и плохому, просто чтобы быть «хорошей». И для кого, спрашивается, она сделала лучше?

Уж точно не для себя. Анна боялась, и страх пробуждал в ней все самое низкое. Она хотела быть эгоисткой. У нее оставалось не так много времени, и сил позаботиться о ком-то не нашлось. Анна хотела бы сказать что-то приятное городу, поддержать, пообещать, что все наладится, и ему не придется еще целую вечность существовать в пустоте. Забытый смог вытащить ее из своей тьмы и развлечь, но она не могла его спасти. Анна проглотила застрявший в горле ком и попыталась напоследок хоть как-то одобрить это древнее создание, обреченное на ничто, на людскую жадность и злобу.

— Знаешь, — сказала она, — а ты мог бы сам сходить к людям, если они не хотят приходить к тебе. Просто побыть где-нибудь рядышком. Стать парком или каким-нибудь кафе. В общем, ты подумай. Иногда стоит самому заскочить в гости, а не ждать визита, как чуда.

Тень нетерпеливо подтолкнула чемодан в сторону тьмы. Похоже, город ненавидел прощаться. Анна сморгнула подступившие слезы — интересно, как у призрака все же получилось заплакать? — и шагнула в небытие.

Мрак обступил ее со всех сторон, приветствуя. Анна чувствовала, как вокруг проплывают суетливые тени, а где-то под ними ворочается сама тьма. Как и в прошлый раз, призрачная девушка не видела ничего, будто в миг ослепла. Дышать стало трудно. Странно, ведь кислород ей вовсе не требовался. Анна шагнула вперед. У нее был соблазн метнуться назад, отсрочить неминуемое. Анна храбро подавила это желание и пошла вперед, пока чувство невесомости не овладело ей. Чемодан мертвым грузом цеплялся за ее руку, хотя на улице Теней он казался легче пушинки.

— Пока, — запоздало попрощалась Анна, оборачиваясь в ту сторону, с которой пришла. — И спасибо тебе за все.

Забытый не ответил. Возможно, здесь ему было не место. Анна помнила объяснения жнеца: призраки без энергии превращались в ничто и просто растворялись, исчезали навсегда. Никаких шансов на перерождение, никакого послесмертия. Мрачный конец. Анна сама его на себя навлекла в каком-то смысле. Она покрепче сжала ручку чемоданчика и потащила его вперед.

Анна не представляла, как именно должно выглядеть окончательное исчезновение ее духа, но очень надеялась, что это не будет похоже на вечные блуждания во тьме с мертвым грузом ее идиотских поступков и проблем. Мрак не давал ей подсказок.

Она на этот раз не стала закрывать глаза: вдруг в темноте найдется что-нибудь интересное? И особой разницы Анна не чувствовала. Вокруг нее было темнее, чем ночью, чем когда ты зажмуриваешь глаза. Пустота и мрак. Ничто. Анна очень надеялась, что ей не придется долго здесь бродить. Во тьме время текло иначе, и она быстро уставала.

К ее удивлению, впереди что-то мелькнуло. Сначала Анна испугалась: одно дело самой бродить в кромешной тьме, но совсем другое, когда точно знаешь, что у тебя есть соседи. И они не торопятся называть себя, а крадутся где-то рядом. А потом Анна обрадовалась. Она провела в обществе опасного бога, которого побаивались даже жнец и Диана, почти две недели, и ей тапочки приносили живые тени. Каждый день Анна слышала, как тьма перешептывается с мраком, видела корявые пальцы ползущей по земле мглы. И все равно осталась живой и вполне здоровой. Ну почти. Что ей какая-то штука в темноте?

— Эй! — крикнула Анна. — Здесь есть кто-нибудь?

Тишина.

— А что-нибудь?

Так и не дождавшись ответа, Анна пошла дальше. Чемоданчик тихонько катился следом. Видно, они уже давно сошли с дороги и сейчас двигались по какой-то иллюзии. Анна очень надеялась, что не идет по какому-нибудь огромному спящему чудовищу, или по его внутренностям. Фантазия услужливо подкидывала дровишек в топку страха, напоминая об удильщиках и прочих странных созданиях, которые обожали прятаться в темноте.

Отблеск снова появился перед ней и исчез. Больше всего он походил на лучик солнца, в котором танцуют мелкие пылинки, но гораздо тусклее. Анна двинулась к нему, и все потухло. Как светлячки, которые испуганно прятались в листве, стоило ей приблизиться.

— Да ладно! — раздраженно произнесла она. — Я же просто посмотреть.

Ее путь продолжился и вскоре вдалеке замаячил свет. Настоящий, яркий, серебристый, клочками утреннего тумана оседающий во тьме. Анна направилась к нему. Все же абсолютная пустота утомляла, а тут — хоть какое-то разнообразие.

Анна подошла к свету. Его серебристые лужицы, расположившиеся во тьме на разной высоте, будто сформировали ступеньки. Анна колебалась. Это выглядело как приглашение.

— Что ж — сказала она. — У меня много всего случилось в жизни. Почему бы не произойти чему-то действительно хорошему? В конце концов, я столько всего сделала ради других.

Она шагнула на первый блик. Сначала несмело, ожидая, что нога уйдет вниз, как сквозь туман. Однако свет держал ее, хоть и пошатывался. Анна посмотрела на чемодан. С одной стороны, тащить такую тяжесть по шаткой слабой лестнице было глупо. С другой, Забытый не просто так вручил ей его.

— Ладно, дорогой, — вздохнула Анна. — Только ради тебя надрываюсь. Только ты там больше не балуйся с душами.

Призрачная девушка посмотрела назад, в полотно непроглядной тьмы, за которой прятался приютивший ее город. Она потерла глаза и отвернулась. Ей пора было исчезать. Раз уж мироздание решило, что свет в конце туннеля выглядит как огромная лестница из серебристого света, Анна по ней поднимется. Она шагнула вперед, кряхтя под тяжестью чемодана.

Подъем давался ей с трудом. Свет под ногами опасно пружинил, будто натянутый на веревки шелк. Анна не хотела испытывать ступеньки на