— Что это за человек? — поинтересовалсяТитов. — Которому ты хотела размозжить голову?

— Просто… Один тип. Довольно приставучий. А что?

— Ничего. Я любопытен.

— Я тоже, — кокетливо сказала Рита, заходя в лифт.Глебов конкурент нравился ей все больше и больше. «По крайней мере, онгалантен, — подумала она. — Относится ко мне без этого дурацкогомужского превосходства».

— Кстати, на улице дождь, — сообщил тем временемТитов.

— Наплевать! — с гусарской удалью откликнуласьРита, намереваясь выйти из-под козырька.

— Нет уж, подождем, пока шофер принесет нам зонт.

— О! Ты ездишь с шофером?

— Я же знал, что буду слегка навеселе.

— Но ты почти не пил.

— Это тебя разочаровывает?

— Хочу, чтобы ты сам вел машину. Мужчина за рулем —это… Это так волнующе!

Чтобы не связываться с ней, Титов отослал шофера и сампроводил Риту до машины. Всю дорогу она благополучно проспала, пристроивразрумянившуюся щечку на плече Титова. «Нет, Стрелецкий явно собирается сделатькакой-то ход, — думал между тем тот. — Невозможно поверить, что всепроисходящее развивается вне всякого плана. Но что это может быть за план?»Всей хитрости Титова не хватило на то, чтобы разгадать простой планСтрелецкого.

Возле подъезда Рита встала как вкопанная.

— Там консьерж, — возмущенно сказала она.

— Естественно. Ну и что с того?

— Я не хочу, чтобы он меня видел!

— Прости, ласточка, но не могу же я спрятать тебя запазуху! Да и вообще это глупо. Ты идешь ко мне в гости, и ты взрослая девочка.

— Он подумает, что я одна из твоих любовниц! —уперлась Рита.

«Можно подумать, это не так», — злорадно подумал тот, авслух сказал:

— Ну, если ты переживаешь, прикройся зонтом.

Рита послушалась. Когда они проходили мимо консьержа, онараскрыла зонт и, делая вид, что стряхивает с него капли, загородила лицо.«Господи, какая же дура! — подумал Титов. — Не будь она дочерью Стрелецкого,я бы уже сейчас потерял к ней всякий интерес».

— Риточка, — спросил он просто из гадства, когдаони поднимались в лифте. — Что ты там изучала в твоей закрытой школе?Гостиничное дело? Какие-нибудь необременительные предметы? Что ты любила большевсего?

— Литературу, — гордо ответила Рита.

— Процитируй что-нибудь, — Титов смотрел на нее спечальным вниманием. — Что-нибудь афористичное.

— Пжалста, — сказала Рита. — Вот, например,Апулей. Умнейший был мужчина.

«Всякому поступку, — говорил он, — надобнопристально искать разумное объяснение и к причине деяния быть внимательнее,нежели к самому деянию».

Титов мгновенно напрягся и в упор посмотрел на своюполупьяную спутницу.

"Черт, неужели я лоханулся? И она совсем не такаяпростушка, за какую себя выдает? Зачем она сейчас это процитировала? Это что,предупреждение? Причина всякого деяния…

По какой причине она со мной поехала? Может быть, вовсе непотому, почему я подумал?"

— Или вот еще, — вошла во вкус Рита. —Шекспир. Знаешь, что советовал классик?

«Держи подальше мысль от языка, а необдуманную мысль — отдействий».

— Забавно, — сказал Титов с прохладнойулыбкой. — У тебя отличная память.

— Это да, — сказала Рита. — Память — это да.Это то, что развито у меня лучше, чем все остальное.

Когда они вошли в квартиру Титова, роскошную, естественно,Рита мгновенно поняла, что здесь уже кто-то есть.

— Свет, — расширив глаза, сказала она. — Накухне, кажется.

— Это мой помощник, — спокойно объяснил Титов.

— Помощник по хозяйству? — не поверила Рита.

— Да нет же. Что ты дергаешься, отдай зонт.

— Отошли его, — капризно сказала Рита. — Нехочу, чтобы меня кто-нибудь видел ночью у мужчины. Это меня скомпрометирует.

— Что, опять?! — возмутился Титов.

В этот момент его помощник со словами приветствия на устахпоявился в проеме двери. Рита недолго думая раскрыла перед собой зонт, обрызгаввсе вокруг каплями воды.

— Слава, иди, — раздраженно сказал Титов. —Можешь собираться. Ты свободен до утра.

Невидимый Рите Слава что-то пробормотал и удалился.

— Деточка, кончай свои представления, —раздраженно сказал Титов. — Скидывай туфельки и пойдем. Чего ты хочешь?

Кофе?

— Сначала поцелуй меня! — сказала Рита, вытянувгубы трубочкой. Пары всего того, что она выпила за вечер, наконец ударили ей вголову.

Обняв Риту за шею, Титов прислонился к ее рту сухими губамии почти тотчас же отпустил.

— Сначала кофе, — заявил Титов, — потом всеостальное.

Пока он готовил кофе, в коридоре хлопнула дверь. ПомощникТитова ушел, и Рита, уже ничего не опасаясь, отправилась обследовать квартиру. Туфелекона не сняла, поэтому слегка наследила на коврах. Наконец нашла спальню, вцентре которой стояла огромная кровать, накрытая белым покрывалом, и повалиласьна нее вниз животом, раскинув руки и ноги во все возможные стороны. Черезнекоторое время она захотела перевернуться на спину, но почувствовала, чтокаблук зацепился за что-то и не пускает.

Кое-как извернувшись, Рита с трудом освободила ногу, вытащивиз края покрывала витой шелковый шнур, который, по всей видимости, стягивал егона углах. Чтобы хозяин не заметил причиненного его имуществу ущерба, Ританамотала шнур на руку, рассчитывая сунуть его куда-нибудь подальше, но тут вдверях возник Титов с подносом.

Рита проворно спрятала руку под себя и широко улыбнулась.

«Она выглядит подозрительно, — подумал тот, неискреннеулыбаясь в ответ. — Я чувствую подвох, но не могу понять, в чем он». Ритамежду тем думала примерно следующее: «Скорей бы уж грехопадение, а потом набоковую». Кофе не подействовал на нее совершенно. Напротив, после выпитойчашечки ей захотелось спать еще сильнее.

Она поморгала глазами и снова легла, приняв свою прежнююпозу. Не забыв, правда, засунуть правую руку со шнурком себе под живот. Зевнулаи отключилась.

В этот момент в соседней комнате зазвонил телефон. Титовпоставил поднос на стеклянный столик и вышел.

— Да? — Он слегка приглушил голос, думая, что Ритаможет его слышать.

На проводе был Чудов. Выполняя наказ шефа, он позвонил,чтобы «пугнуть» Титова, который так неосмотрительно увез Риту к себе домой.Пугнул он его, надо сказать, мастерски.