— Да, Глеб Николаевич, вы действительно легкаядобыча, — важно кивнула головой полупьяная Рита.

— Я не могу поверить! — Глеб закрыл лицо двумяруками. Покачался туда-сюда, потом отнял ладони и спросил у всех сразу:

— И что же теперь будет?

— Будет расследование, — подал голосСмиренко. — А пока я вынужден…

Хоть он и начал приподниматься, договорить не успел, потомучто Наташины нервы не выдержали. Она вскрикнула и бросилась бежать. ОттолкнувСофью с дороги прочь, секретарша, впрочем, тут же наткнулась на Бубнова,который предвидел подобный поворот событий и уже занял оборону возле входа.

Наташа заметалась, потом замерла на месте, скривилась, какбудто собралась плакать, и, подобно Стрелецкому, закрыла лицо руками.

Бубнов, понятное дело, расслабился и тут же получил острымноском туфли по коленной чашечке. Он взвыл от боли, а коварная Наташа отбросилаего сильными руками, промчалась через приемную, вылетела в коридор и началалихо набирать скорость. Погоню за ней организовали не сразу, так что секретаршавполне могла бы улизнуть и скрыться. Однако на ее пути, волею плутовки-судьбы,возникли Жеряпко и Вареников — два персонажа, роль которых в жизни окружающихвсегда сводилась к сеянию хаоса. Оба только что встретились на лестничнойплощадке.

Федор Ильич, отложив срочную работу, бегал за провизией.Вечером у них с Валентиной намечался совместный ужин, для которого Жеряпкособирался приготовить свое коронное блюдо — запеченную свинину. Перед тем каксунуть свинину в духовку, он планировал ее замариновать и по этому поводуприобрел не только само мясо, но и специальную приправу на соседнем рынке,которую искушенный в таких делах продавец кавказской национальности насыпал емув небольшой пакет. Взбежав на второй этаж, нагруженный покупками Федор Ильичуткнулся носом прямо в грудь Вареникова, который тут же уличил его в нарушениитрудовой дисциплины.

— Как новый вице-президент, — заявилВареников, — я категорически возражаю против самовольных отлучексотрудников во время рабочего дня.

— Э-э… А я не того… — промямлил струхнувший Федор.

— Кстати, что это у вас в пакете?

— Травка, — смиренно ответил тот.

— Травка?! Вы что, нюхаете траву? Дайте сюда.

Вареников выдернул из рук Федора специи и, развернув пакет,сунул туда нос. Почти сразу ему отчаянно захотелось чихнуть.

Он поднял голову, сказал «Ал…», и в этот момент на площадкуиз коридора выскочила здоровая Наташа. Не успев обогнуть внезапно возникшее напути препятствие, она со всего маху врезалась в Федора и Вареникова.

При столкновении Вареников сказал положенное «…чхи!», абумажный пакет сделал глубокий выдох. Ароматное облако специй вырвалось на волюи мгновенно попало всей честной троице в нос, в рот и в глаза. Вареников первымпокатился по лестнице вниз.

За ним, рыдая и отплевываясь, последовали Наташа и Федор.Тут и подоспела многочисленная погоня. Погоня тоже принялась чихать, рыдать иотплевываться.

В кабинете между тем остались только Глеб, его телохранительи Софья. Глеб уронил голову на свой шикарный стол и закрыл ее руками с такимтщанием, как будто сверху на него вот-вот должны были посыпаться горящиеголовешки. Артем стоял, вытаращив глаза, возле окна, а Софья, подбоченясь,прямо напротив. Ее внезапное появление произвело на Артема сокрушительноевпечатление. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал.Софья, которая полагала, что в этом нет ничего странного, начала объяснять:

— Наталья задавила мою подругу Киру, а не меня. Киранадела тот дождевик — помнишь? — и выскочила на улицу. Он очень приметный,вот Наташа и перепутала. Бубнов сказал, что эта стерва пыталась выманить издому меня. Но каким образом на ее крючок попалась Кира, пока неясно. Тыулавливаешь мою мысль?

— Да, — сказал Артем и сделал шаг навстречуневероятным образом воскресшей Софье. — Улавливаю.

— Трагедию я видела из окна. Выскочила на улицу, а тут— Бубнов. Он сказал, что мне надо спрятаться. И повез к себе домой, потому что…— Софья остановилась на полуслове и ахнула:

— Ты что, заговорил?! Миленький мой! Ты заговорил! Этоот потрясения. Я знаю, так бывает с немыми и глухими.

Если их чем-нибудь ошарашить, они начинают говорить ислышать. Чудо! Глеб, чудо! — потрясла она Стрелецкого за плечо и бросиласьАртему на шею.

— Какое чудо? — поднял голову несчастный глава«Техноконсульта».

— Артем разговаривает! — взвизгнула Софья.

— Значит, тебе предстоит узнать еще немалочудес, — пробурчал Глеб. — Он не только разговаривает, но и вовсюинтересуется женщинами.

Словно в подтверждение его слов Артем и Софья принялисьсамозабвенно целоваться.

"Люди счастливы, — со слезами на глазах подумалГлеб. — А что ждет меня? Я остаюсь один: без дочери, без жены, безлюбовницы.

Конечно, начнутся разговоры. Ну, правда, многие будут меняжалеть. Это уж как водится. Особенно женщины". Тут его рассуждения, войдяв привычную колею, приобрели мечтательный оттенок, и на лице Глеба расцвеласлабая, окрашенная в пастельные тона улыбка. «Ну, нет у меня больше ни жены, нидочери, ни любовницы. Невелика потеря! В конце концов, что такое женщины? Всеголишь вехи на тернистом пути мужчины», — подумал он и, ощутив философскуюглубину внезапно пришедшей мысли, широко развернул плечи навстречу новой жизни.