— Это я у тебя хотел спросить. Я, со своей стороны,обещание сдержу. А ты?

«Черт, что мы такое друг другу пообещали? — наморщиллоб Глеб. — Ничего не помню». Вслух же он сказал, стараясь придать своемуголосу максимум убежденности:

— Конечно! Да, я тоже сдержу.

«Надеюсь, я не пообещал ему „Техноконсульт“ на деньрождения?» — подумал Глеб.

Положив трубку, он промокнул лоб бумажным платком и швырнулего в корзинку для мусора. В этот момент в дверь постучали, и в кабинетпросунулась голова Кумарикина.

— Вызывали, Глеб Николаевич?

— Да-да, заходи. И ты заходи, — кивнул он Артему,который угрюмым призраком маячил в приемной.

Артем сел на стул возле окна и уставился в противоположнуюстену. Кумарикин же остался стоять на ковровой дорожке, сцепив руки за спиной.

— Я насчет Бубнова, — понизив голос, началГлеб. — Хочу от него избавиться.

Кумарикин пожал плечами и легко согласился:

— Нет проблем. Считайте, что он уволен сегодняшнимчислом.

Глеб, ожидавший сопротивления, даже слегка растерялся. Вприемной в это время раздался шум. Послышался звук падающего стула, оживленнаяперебранка, смех, потом в дверь кабинета невежливо застучали.

— Что такое? — возмутился Глеб.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась веселая физиономияБубнова:

— Тут Рита, Глеб Николаевич. Она только что пришла.

— Почему так шумно?

— Она слегка.., как бы это сказать.., навеселе.

— Ну, вот тебе раз! — обозлился Глеб, растерянновзглянув на Кумарикина. — Развеселиться до полудня! Куда, интересно,смотрела моя жена?

— Ваша жена тоже здесь, — сообщил Бубнов,раскрывая дверь пошире.

Рита оттолкнула его и нетвердой походкой вошла в кабинет.Бубнов пристроился сбоку, придерживая ее за локоть. Замыкала шествие Алла, налице которой было написано полнейшее и абсолютное спокойствие. Огромный кабинетСтрелецкого сразу как-то уменьшился в размерах.

— Какое событие ты отмечала с самого утра? —спросил Глеб, поймав покачнувшуюся Риту и усадив ее на маленький гостевойдиванчик.

— Освобождение Жеряпко Федора Ильича! — важноответила та, стараясь держаться как можно прямее. — Он спасся от бандитаЯдовитого.

— Как же это ему удалось? — ехидным тоном спросилГлеб.

— Он убил Ядовитого!

— Замечательно, — нервно усмехнулся тот. —Простенько и со вкусом.

— В твоем окружении, милый, убийства вообще — делообычное, — заявила Алла, усаживаясь рядом с Ритой и закидывая ногу наногу.

— Да-да, — непринужденно поддакнул Кумарикин ипридвинул Бубнову стул, словно сам был тут хозяином.

— Что ты имеешь в виду? — начал было Глеб, но тутдверь уже без стука распахнулась, и на пороге появился следователь Смиренко, котороговесь персонал «Техноконсульта» знал в лицо.

— А я к вам, Глеб Николаевич, — бодро сказалСмиренко и, не спрашивая разрешения, протопал через весь кабинет, после чегоустроился рядом с Кумарикиным и Бубновым на свободном стуле.

— Я, собственно, сейчас немного занят… — попыталсяобъяснить Глеб, показывая красноречивым жестом на собравшуюся компанию.

— Ничего-ничего, я подожду, — следователь сложилруки на коленях и замер, немигающим взглядом уставившись на Стрелецкого.

— Послушайте, а чего вы все набежали? —раздраженно спросил Глеб, очнувшись от столбняка. — Я принимаю в порядкеочереди, у меня есть приемная, секретарша…

— Кстати, позовите секретаршу, Глеб Николаевич, —вскинулся Кумарикин, — нужно будет застенографировать нашу беседу.

— Зачем это? — опешил Глеб. — О чем таком высобираетесь со мной беседовать?

— Позовите-позовите, — ласково попросил Смиренко,махнув рукой. — Стенографистка не помешает.

Почувствовав, что над его головой собираются тучи, и непонимая при этом, от кого исходит опасность, Глеб потянулся к селекторнойсвязи:

— Наташа, зайдите ко мне с блокнотом.

После этого он пристально посмотрел на жену, которая сиделана диване с лицом фарфоровой куклы, и, повинуясь внезапному порыву, спросил:

— Может быть, позвать Вареникова?

Алла тут же прижала руки к груди.

— Боже мой! — воскликнула она с тревогой,обращаясь непосредственно к Кумарикину. — У него самая настоящая мания! Онпросто бредит Варениковым. Сделал его вице-президентом.

— Не волнуйся, дорогая, — ответилКумарикин, — сейчас все разъяснится.

— Что ты сказал? — не поверил своим ушам Глеб. Онвытаращил на своего помощника глаза и даже наклонился в его сторону всемкорпусом. — Ты назвал мою жену «дорогая»?

— Ну да, — спокойно ответил Кумарикин, закидываяногу на ногу. — Именно дорогая. И в этом нет ничего странного. Ведь мысобираемся пожениться.

— Да? И когда же свадьба? — весело поинтересовалсяГлеб.

— Сразу после развода.

— Так это ты ее любовник! — потрясенный догадкой,взревел тот. — Какая низость!

Какое изощренное предательство! Я просто не могу поверить!

— Сядь, Глеб, — попросила Алла строгим голосом.

Ее супруг издал нечленораздельное восклицание и рухнул вкресло, впившись в своего коварного помощника взглядом василиска.

Потом с трудом оторвал от него глаза и обвел ими всех присутствующихпо очереди. Следователь был спокоен как танк. Рита клевала носом, Бубновудерживал на лице столь любимую им масленую ухмылку, Артем пребывал впрострации, секретарша изо всех сил делала вид, что не происходит ничегостранного, Алла смотрела на мужа с брезгливой жалостью.

Зато с Кумарикиным случилась разительная перемена. Как будтов кабинет недавно вошел один человек, а на стул уселся совершенно другой. Позаего сделалась самоуверенной и даже нахальной. Круглые очки, которые всегдаказались Глебу ученическими, внезапно приобрели совершенно другой, серьезныйвид. Произошло это скорее всего из-за того, что изменилось выражение глаз за ихстеклами. Взгляд Кумарикина стал циничным. Радужка вокруг зрачков победоносноблистала. Глеб изо всех сил сдерживался, чтобы не кинуться на него и от души непобить. Вконец испорченное настроение выплеснулось наружу раздражением.

— Я вообще не понимаю, — воскликнул он, — чтоэто за самостийное сборище? Да еще в таком странном составе? — Глеб снеудовольствием уставился на Бубнова.

— Состав очень правильный, — возразилКумарикин. — Не хватает только одного человека. Впрочем, позже егоприведут.