ценность, нежели та, которая поступает в государственное казначейство. Так называемая taille во Франции до революции была налогом такого рода; обложены были только те земли, которые находились в пользовании неблагородного класса, и таким образом те лица, земли которых оставались без обложения, приобретали выгоду под видом увеличения своей ренты. Налог на сырые произведения, так же как и десятина, не представляет вовсе подобного затруднения: оба они увеличивают цену сырых произведений, но они берут с почвы всякого качества не более того, что соответствует действительному производству почвы, а не соразмеряются с продуктом почвы, наименее плодородной.

Исходя из той особенной точки зрения, с которой он рассматривал ренту, и упустив из виду, что в каждой стране расходуется много капитала на землю, не приносящую ренты, Ад. Смит пришел к заключению, что всякий налог с земли, облагается ли им непосредственно земля под видом поземельного налога или десятины, продукт почвы или прибыль фермера, неизбежно падает на землевладельца, который во всех этих случаях бывает действительным плательщиком налога, хотя номинально налог вообще уплачивается фермером.

«Налоги на продукты земли, – говорит он, – в действительности суть налоги на ренту, и хотя они могут первоначально выплачиваться фермером, но в конце концов они падают на землевладельца. Когда приходится отложить известную часть произведений земли для уплаты налога, то фермер старается рассчитать как мощно ближе, как велика может быть, средним числом, ежегодная ценность этой части, а затем вычитает ее из ренты, которую соглашается платить землевладельцу. Нет ни одного фермера, который не вычислил бы заблаговременно, как велика может быть приблизительно церковная десятина, представляющая ежегодный поземельный налог такого рода».

Не подлежит никакому сомнению, что фермер рассчитывает все свои вероятные издержки, когда сговаривается с землевладельцем относительно размера ренты за ферму; и если уплата церковной десятины или уплата налога на произведения почвы не возмещается увеличением относительной ценности продуктов его фермы, то он, естественно, постарается вычесть сумму этих налогов из ренты. Но в том-то именно и заключается спорный вопрос, вычтет ли фермер предварительно все эти налоги из суммы ренты или же будет вознагражден более высокою ценою продуктов. На основании приведенных выше доводов мне кажется несомненным, что следствием этих налогов было бы возвышение цены продуктов и что, след., этот важный вопрос представлялся Ад. Смиту в ложном свете.

Вероятно, под влиянием именно этого взгляда Ад. Смит утверждал,

«что десятина и всякий другой поземельный налог того же рода под видом совершенного равенства представляют чрезвычайно неравномерные налоги, так как определенная часть произведений, смотря по различным обстоятельствам, представляет вовсе не одинаковую часть ренты».

Я старался показать, что подобные налоги не падают на различные классы фермеров и землевладельцев с неодинаковою тягостью, потому что и те, и другие вознаграждаются возвышением цены сырых продуктов и участвует в уплате налога лишь в той пропорции, в какой являются потребителями этих продуктов. В самом деле, насколько изменяется задельная плата, а чрез ее посредство и уровень прибыли, землевладельцы представляют скорее класс, специально освобожденный от налога, чем принимающий в нем полное участие. Часть налога, падающая на таких рабочих, которые по недостаточности средств не могут участвовать в налогах, ложится на прибыль с капитала; часть эта уплачивается исключительно теми, доход которых вытекает из употребления капитала и, след., нисколько не обременяет собою землевладельцев.

Но из такого взгляда на десятину и налоги на землю и на ее произведения не следует заключать, что эти налоги не мешают обработке земли. Все, что увеличивает меновую ценность всякого рода товаров, на которые существует всеобщий сильный спрос, имеет стремление препятствовать как земледелию, так и производству вообще; но это зло сопряжено со всяким налогом и не ограничивается именно теми, о которых мы теперь говорим.

В самом деле, зло это можно рассматривать как неизбежное неудобство, сопровождающее взимание и расходование государством всякого налога. Каждый новый налог является новою тягостью для производства и увеличивает естественную цену. Часть труда страны, которою прежде мог располагать плательщик налога, поступает в распоряжение государства и, след., не может быть употреблена производительно. Эта часть может возрасти до такой степени, что не будет более оставаться достаточного излишка продукта для поощрения усилий тех лиц, которые обыкновенно увеличивают национальный капитал государства посредством сбережения. К счастью, ни в одной свободной стране размер налогов никогда не был так велик, чтобы следствием его было непрерывное, из года в год, уменьшение народного капитала. Подобное обременение налогами не могло бы выноситься долго, а если бы выносилось, то оно поглощало бы такую большую часть ежегодного продукта страны, что наступали бы ужасная нищета, голод и уменьшение народонаселения.

«Поземельный налог, – говорит Ад. Смит, – взимаемый с каждого округа в определенных и неизменных размерах, подобно существующему в Великобритании, мог быть весьма равномерен в эпоху своего установления, но впоследствии он естественно становится неравномерным, по причине неодинаковой степени улучшения или запущенности земледелия в различных частях страны. Оценка, по которой определена была поземельная подать в Англии по различным графствам и приходам постановлением IV года Вильгельма и Марии, была в высшей степени неравномерна даже в ту эпоху, когда она была первоначально сделана. В этом отношении налогом нарушается первый из четырех вышеприведенных законов, но он совершенно согласуется с тремя остальными. Он определен самым точным образом. Время его взимания в сроки, в которые уплачивается рента, весьма удобно для плательщика. Хотя в действительности налог этот всегда падает на землевладельцев, но он вносится фермером, которому землевладелец вынужден уступать его при уплате ренты».

Если фермер перелагает налог не на землевладельца, а на потребителя, то налог, если он не был неравномерен с самого начала, никогда не может стать таким, ибо раз цена произведения увеличилась пропорционально налогу, она впоследствии уже не будет изменяться по этому поводу. Будучи неравномерным, этот налог, как я старался уже показать, повлек бы за собою нарушение четвертого из упомянутых правил, но оставил бы неприкосновенным первое из них. Он может брать у народа более, нежели приносит государственному казначейству, но он не упадет неравномерно ни на какой отдельный класс плательщиков податей. Мне кажется, что Сэй неправильно понял природу и действие поземельного налога в Англии, высказывая следующее мнение:

«Многие писатели приписывают этой неизменной оценке высокое положение, которого достигло земледелие в Англии. Что она значительно благоприятствовала ему, в этом нельзя сомневаться. Но что сказали бы мы правительству, которое обратилось бы к мелкому промышленнику с такою речью: Ваши незначительные капиталы позволяют вам вести лишь весьма ограниченный промысел, и вследствие этого ваше