бы никакого другого неудобства, кроме того, которое он может потерпеть и от другого рода налогов, а именно опасности, что налог может коснуться фонда, назначенного на содержание труда и, след., препятствовать спросу на него или уменьшить последний.

В отношении к третьему возражению против налога на сырые произведения, а именно что возвышение задельной платы и понижение прибыли служит препятствием накоплению и действует точно таким же образом, как естественная бедность почвы, я старался показать, что сбережения могут столь же успешно делаться в расходах, как и при помощи производства; из уменьшения ценности товаров, как и из увеличения уровня прибыли. Вследствие увеличения моей прибыли от 1000 ф. до 1200 ф. при одних и тех же ценах моя способность к увеличению капитала путем сбережений возрастает, но не в такой степени, как если бы моя прибыль продолжала оставаться без изменения, между тем как цена товаров понизилась бы до того, что 800 ф. доставляли бы мне столько же, сколько прежде 1000 ф.

Но сумма, требуемая налогом, должна быть взята, и вопрос только в том, должна ли она быть уплачена отдельными лицами из их прибыли или посредством возвышения цены на товары, на которые расходуется прибыль.

Налог во всякой форме представляет не более как выбор между тем или другим злом; если он не действует на прибыль или на другие источники дохода, он должен простираться на расход; и если только тягость равномерна и не стесняет воспроизведения, то безразлично, на что именно она будет возложена. Налоги на производство или на прибыль с капитала, касаются ли они прибыли непосредственно или косвенно, посредством обложения земли или же ее продукта, имеют то преимущество пред другими налогами, что если только обложены налогом и все другие доходы, то ни один класс общества не может избегнуть их уплаты и каждый вносит соответственно своим средствам.

Налогов на расход может избегнуть скупой; он может иметь 10 000 ф. доходу в год и расходовать только 300 ф.; но он не может избегнуть налогов на прибыль прямых или косвенных; он будет уплачивать их, отдавая часть или ценность части своего продукта, – или вследствие возвышения цен на предметы, необходимые для производства, прекратится для него возможность продолжать накопление в прежнем размере. В самом деле, он будет, может быть, располагать доходом той же ценности, но не будет располагать прежним количеством труда, прежним количеством материала, при помощи которого употребляется этот труд.

Если страна отделена от всех других и не имеет никакой торговли ни с кем из своих соседей, то она ни за что не освободится ни от какой части своих налогов. Часть продукта ее почвы и труда будет посвящена на услуги государства, и я продолжаю думать, что если только налог не угнетает неравномерно того класса, который накопляет и сберегает, то, ложится ли он на прибыль, на земледельческие или на мануфактурные товары, это имеет лишь второстепенное значение. Если я имею 1000 ф. дохода в год и должен платить 100 ф. налога, то составляет маловажную разницу, плачу ли я его из своего дохода, оставляя себе лишь 900 ф., или же плачу лишних 100 ф. за свои земледельческие или мануфактурные товары. Если 100 ф. представляют справедливую меру моего участия в расходах страны, то достоинство обложения должно заключаться в установлении достоверности того, что я уплачу эти 100 ф., ни больше ни меньше; а это никаким способом не может быть достигнуто столь верно, как при помощи налога на задельную плату, прибыль или сырые произведения.

Четвертое и последнее возражение, которое остается упомянуть, следующее: вследствие возвышения цены суровья, возрастают цены всех товаров, в состав которых входит суровье, и поэтому мы не можем встретиться на равных условиях с иноземным фабрикантом на общем рынке.

Прежде всего, хлеб и все внутренние товары не могли бы в действительности подняться в цене без прилива драгоценных металлов, потому что прежнее количество денег не могло бы обращать прежнего количества товаров по как высокой, так и по низкой цене, а драгоценных металлов никогда нельзя было бы купить за дорогие товары. Когда требуется больше золота, то оно получается вследствие уплаты большего, а не меньшего количества других товаров в обмен за него. Недостаток в деньгах нельзя было бы также устранить посредством бумаги, потому что не бумага регулирует ценность золота как товара, а золото регулирует ценность бумаги. Итак, если бы ценность золота не понизилась, то присоединение к обращению бумаги непременно сопровождалось бы обесценением ее. Но что ценность золота не могла бы понизиться, становится ясно, если обратить внимание на то, что ценность золота как товара должна регулироваться количеством товаров, которые должны быть даны иностранцам в обмен за него. Когда золото дешево, товары дороги, а когда золото дорого, товары дешевы и цена их падает. Но ведь не указано ни одной причины, почему бы иностранцам продавать свое золото дешевле, чем обыкновенно, и не кажется вероятным, чтобы произошел значительный ввоз золота. Без такого ввоза не может быть увеличения в его количестве, не может упасть его цена, не может возрасти общая цена товаров[19].

Вероятным действием налога на сырые произведения было бы возвышение цены их и всех товаров, в состав которых входят сырые произведения, – но не в такой степени, какая соответствовала бы налогу; между тем как другие товары, куда не входит сырой продукт, каковы произведения из металла или из глины, упали бы в цене; так что прежнего количества денег было бы достаточно для всего обращения.

Налог, который имел бы следствием возвышение цены всего внутреннего производства, препятствовал бы вывозу лишь весьма короткое время. Если бы товары возвысились в цене внутри страны, их нельзя было бы немедленно вывозить с выгодою, потому что они подвергались бы дома такому бремени, от которого за границей они были бы свободны. Налог произвел бы действие одинаковое с таким изменением ценности денег, которое не было бы общим для всех стран, но ограничивалось бы какой-нибудь одной. Если бы Англия была такой страной, то она не могла бы продавать, но могла бы покупать, потому что предметы ввоза не поднялись бы в цене. При подобных обстоятельствах одни только деньги можно было бы вывозить в обмен за иноземные товары, но это такая отрасль торговли, которую нельзя продолжать долго; деньги народа не могут быть истощены, потому что после ухода известного количества их ценность остатка возрастет, и следствием будет такая цена товаров, что снова явится возможность вывозить их с выгодой. Когда, след., деньги поднялись бы, нам