вот как это называется. Все произошло в течение нескольких минут, как во сне. Красивая иномарка превратилась в груду металлолома со стороны тыла. У Леры перехватило дыхание, глаза изумленно смотрели на произошедшее. Тельман же, не говоря ни слова, в миг очутился возле грейдера, выволок водителя из кабины и стал избивать его, что было мочи. Бил он профессионально — не зря же борьбой занимался! Удар в глаз, еще один — в нос. Водитель упал, но Тельман не унимался, пиная его ногами. По ребрам, по почкам. Еще, еще, еще…

—

Ты что сделал, идиот? — приговаривал он, пиная водителя.

—

Не надо! Прекрати, — что есть сил кричала Лера, пытаясь урезонить любимого.

—

Вот скотина пьяная, — наконец оторвался от жертвы Тельман. — Кто его просил?

—

Он пьян?

—

Конечно! Родная, мы отойдем сейчас с ним ненадолго, подожди!

—

Пожалуйста, не бей его больше! — окровавленный водитель стоял неподалеку, с собачьей преданностью глядя на Тельмана.

—

Больше не буду, — усмехнулся Тельман. — достаточно с него.

Через некоторое время Тельман появился с листом бумаги в руке.

—

Что это? — потинтересовалась Лера.

—

Да так! Записал адрес их руководства. Поеду в понедельник разбираться. Кто будет платить за ремонт?

—

Ты думаешь, что-то может получиться?

—

Не уверен, но пытаться надо. Или ты хочешь ремонтировать машину за свой счет?

—

Ну, если бы удалось, — было бы неплохо. Я даже не представляю, во что может вылиться ремонт.

Поднимая машину за бампер, грейдер все же раскачал ее и выехать из песка уже не составило большого труда. Подвязав не закрывающийся большой рот багажника ленточкой, и бросив оторванный бампер в салон, они отбыли с места происшествия. Домой приехали уставшие и сразу легли спать. Каждый со своими мыслями. У Леры стоял перед глазами человек, лежащий на песке и закрывающий руками живот, и ее любимый, пинающий ногами это тело. В лучах уходящего солнца. Таким она еще его не видела никогда. Она знала, что иногда он учавствует в каких-то разборках, но старалась не думать об этом. А тут — картина маслом. Тельман же прокручивал намечающийся разговор с руководством стройки и куш, который совершенно неожиданно может обломиться из-за сложившейся ситуации. Сколько просить? — вот о чем думал наш герой. — Чтобы и Лере отдать, и себя не обидеть.

В первый же рабочий день недели они отправились в маленький подмосковный город для разговора с руководством. Лера ждала в машине. Через некоторое время она увидела коренастую фигуру любимого мужчины, выходящую из здания. Лицо его было довольным.

—

Все в порядке, Лерунь

Деньги

, считай, у нас в кармане. Сейчас надо съездить на то место, где все произошло и поговорить еще раз с водителем. Если он подпишет бумагу, что был пьян, — завтра нам выплатят три тысячи.

—

А если нет? — поинтересовалась Лера.

—

Подпишет, никуда не денется! — с уверенностью заявил Тельман.

По дороге он, с несвойственным ему возбуждением, рассказывал о своем разговоре с руководством. Как они сначала вообще отказались обсуждать какие-либо выплаты, уповая на то, что денег нет. Затем, то ли испугавшись его кавказского вида и небритого лица (абрег, как сам себя назвал Тельман), то ли сыграл роль какой другой фактор, но руководство пошло на попятную. Предупредив, что деньги выплатят авансом из зарплаты водителя, которую не будут выдавать ему так долго, пока сумма не будет погашена.

Приехали на стройку. Через некоторое время подошел Тельман с водителем, лицо которого было в садинах и кровоподтеках.

—

Хозяйка, извини! — подошел водитель к Лере. — У меня семья до

ма, чем кормить? Сжалься, может

хоть пол суммы скосишь? Как мне жить теперь?

—

У меня тоже семья, — ответила Лера. — И деньги с неба не сыпятся. Сына не вижу целую неделю

, чтобы заработать на жизнь.

У каждого свои проблемы. Я ведь не уродовала твою машину и не просила тебя помогать. Впрочем, как и пить за рулем. Мне никто не заплатит за ремонт. Виноват — плати!

—

Извини, извини, — причитал водитель. Вид его был жалким, но всех ведь не пожалеешь. Лера вспомнила как возвышаясь над ними из кабины большой машины, с ухмылкой, еще пару дней назад он спрашивал, сколько они заплатят за помощь.

Тельман должен был улетать в Дагестан. Надолго. Дела с коврами шли не очень хорошо, а семью кормить нужно было.

—

Вот! — он положил перед Лерой полторы тысячи долларов. — Пополам! Ведь если бы не я, вряд ли ты вообще что-то получила.

Лера промолчала. Конечно, он прав. По-своему. И деньги ему нужны — не у нее же просить. Но как-то не по- мужски, что ли, это… Ты же не для чужого человека выбил, а для своей любимой женщины. Не говоря уже о том, что ты живешь за ее счет. Маленькая иголочка кольнула внутри, но укол этот можно было сравнить с прикосновением пальца к шипу розы. Легкое «ой», а потом ты наслаждаешься красотой и запахом этого прекрасного цветка, моментально забыв о колючке, недавно коснувшейся твоей кожи.

Прошальный вечер прошел прекрасно. Лера приготовила вкусный ужин, купила бутылочку финской клюквенной настойки…

Страсть била ключом. Тела сливались, перекатываясь по шелковым простыням, Лерины волосы метались с подушки на мужские плечи и обратно. Она отдавала себя как в последний раз. И даже тот эпизод с избиением человека оказался в пользу Тельмана — какой крутой мужик владеет ею! И тут случилось непредвиденное: Тельман стал биться в судорогах, не контролируя себя… О том, что произошло, Лера поняла моментально. Не смотря на то, что еще пару секунд назад парила в небесах.

—

Ты зачем это сделал? — отрезвила она партнера.

—

А что?

—

Как что? У меня овуляция, середина цикла. Самые опасные дни для зачатия

Почему ты не спросил, можешь ли

это сделать? — Лера даже не сомневалась, как откликнется молодое здоровое тело на вспрыск спермы в ее лоно. С ней такое случилось впервые, но она была достаточно осведомлена об этих опасных днях и боялась их как огня, а тут — на тебе. В открытую.

—

А почему ты не сказала?

—

Ты же спрашивал всегда, что с тобой сейчас, откуда я знала, когда ты собираешься кончать? — вопросы сыпались один за одним, но исправить уже ничего нельзя было.

—

Может, обойдется как-нибудь? — отозвался Тельман, засыпая.

Лере же не спалось. Она пошла в ванную и стала выскребать из себя содержимое своего драгоценного сосуда, куда только что в благодатную почву