“Как долго я его ждала, как же я его люблю…”

И она продолжала купаться в волнах любви: безрассудно, безраздельно, не желая ни думать, ни делить, ни задумываться, ни анализировать, ни планировать. Только бы видеть глаза Тельмана, так похожие на глаза ее кумира подросткового периода Аль Пачино, дотрагиваться до жестких темных волос, проводить пальцем по крупному носу, целовать контур рта, обхватывать ногами его стройный, но такой сильный торс. Даже наличие жены не влияло на ее прекрасное настроение: она где-то далеко и ее присутствие никак не сказывается на их отношениях. Пока. Глаза не видят — сердце не болит. Тельман же никоим образом не давал повода для ревности: он просто не упоминал о ней в разговорах. Места для нее не было в их ЛЮБВИ.

Подошло к концу лето. Последние два месяца жизни тридцатилетней женщины можно было бы по праву назвать самыми счастливыми.

Свое жилье, хорошая работа, дача, машина. Прекрасный сын и любимый человек. Что еще нужно женщине для полного счастья? А говорят: или деньги — или любовь. Вот и нет. И деньги, и любовь — всего и много!

На работе ее ценили, да чего уж там — она была просто незаменима. И об этом открытым текстом говорил Сергей. Да и многие клиенты стали уже почти как родные. Знали: Лера решит любую проблему. И она решала. Не смотря на максимальную загрузку в течение всего рабочего дня, в офис она ехала как на праздник. Доставляла ей удовольствие эта загрузка, да и интерес она видела не только в виде уважительных речей. Благосостояние росло.

С подачи Тельмана она купила свою первую “инормарку”. После небольшой аварии профессионалы посоветовали ей избавиться от “девятки”, и через некоторое время ее любимый сообщил, что друзья продают иномарки, состоящие на учете иностранных фирм в Москве. Машина была далеко не новая, но ведь немецкие автомобили — сносу им нет. Представительский красавец Опель-Омега благородного цвета американского доллара с открывающейся крышей оказался красив только снаружи. По всей видимости фирма, в пользовании которой находился автомобиль, хорошенько поэксплуатировала его, а затем, подлатав, продала Лере за очень приличную сумму. Ломалось то там, то здесь… По мелочам, но все случалось в самый неподходящий момент. А бывает ли он, в принципе, подходящим для поломки? Она с завидной периодичностью заезжала в автосервис и продолжала плыть, как на корабле, по Москве на своем огромном Опеле. Даже не желая задумываться о том, что друзья Тельмана впарили ей эту машину, “как своей”, наверняка зная о неисправностях. Если и проскальзывала иногда шальная мысль, она ее отгоняла: с каждым может случиться! И стоически продолжала ремонтировать.

Лера обожала Тельмана. Она не представляла, как могла раньше жить без этого внимательного взгляда, спокойного, умиротворяющего голоса и такого простого: «родная моя». Она готова была идти за ним и в огонь, и в воду. Она не понимала, не видела, не анализировала, не задумывалась… А просто жила, создав в своем воображении подобие своего Мужчины — такого, каким она хотела его видеть рядом с собой. И образ Тельмана ее устраивал абсолютно.

В одну из прекрасных солнечных сентябрьских суббот бабьего лета, Лера с Тельманом отправились за Мишкой, на Запад Москвы. Проехав по Кольцевой с Востока на Запад, Лера съехала с дороги раньше, чем нужно. Ничто не предвещало неприятностей. Солнышко ласково светило в лицо, по сторонам шел ремонт дороги. Женщина задумалась о своем…

—

Ты куда едешь? — внезапно отрезвил ее голос пассажира. — Не видишь, что здесь дороги нет?

—

Как это нет?

—

Ты ведь по песку едешь, — Тельман никогда не повышал голос и сейчас, не смотря на то, что они уже какое-то время проехали по утрамбованному песку и машина стала увязать, он сохранял олимпийское спокойствие. — Не газуй, а то застрянем. Вот гады, хоть бы поставили знак на Кольцевой «ремонт дороги»!

Но машина под своим тяжелым весом уже успела просесть достаточно, чтобы не было возможности продолжать движение. Лера открыла дверь и опустила ногу на землю, которой оказался песок. Высокий каблук тотчас же погрузился в него. Обман зрения — вот как называлась эта утрамбованная грейдерами и удачно подсвеченная солнцем дорога. На треть колеса машина тоже была утрамбована.

—

Ты легко газуй, а я постараюсь подтолкнуть, — предложил Тельман.

С каждым давлением на педаль газа машина утопала все больше и больше. Тяжелая заднеприводная немка не хотела и не могла выйти из этой западни. Тельман старался изо всех сил. Лера нежно наступала на педаль газа. Тщетно! Сначала по середину колеса, а затем и вовсе по порог машину затянуло в это песочное болото.

Мимо проезжали грейдеры, продолжая укатывать песок и создавать видимость дороги.

—

Черт! — выругалась женщина, выходя из машины. — Надо же было так вляпаться!

Тельман продолжал оставаться абсолютно спокойным. Они пытались и так, и этак, но немцы не жалеют металла для изготовления машин и Опель все более увязал в песке. Неожиданно подкатил один из грейдеров и из кабины высунулась голова водителя:

—

Помощь нужна?

—

Помоги, брат! — попросил Тельман по-дружески.

—

Сколько дашь? — незамедлительно последовал вопрос.

—

Пошел на … отсюда! Какая скотина, — ответил он на недоуменный взгляд Леры, — наживаться на чужой беде. Да я бы ему сам денег дал потом, но просить заранее… Значит, дашь — помогу, а нет — сам выковыривай свою машину. Не дам ни копейки! Пойду поищу кого-нибудь.

Через некоторое время Тельман пришел с подмогой в виде нескольких кавказцев, по всей видимости работающих на автомобильном рынке поблизости. Они явились не с пустыми руками — принесли какие-то деревяшки, которые стали подкладывать под колеса машины. Как не старались ребята — ничего у них не вышло.

—

Извини, командир! — попрощались они и ушли в том же направлении, откуда прибыли.

Опускались сумерки. Лера с Тельманом стояли посреди строительной площадки с увязшим в песке Опелем. Помощи ждать неоткуда. Не ночевать же здесь! А грейдеры продолжали укатывать песок. «Зачем они это делают? — задалась вопросом Лера. — Бесполезная работа!»

И тут неожиданно, тот самый грейдер, который предлагал платную услугу, решил помочь бесплатно. То есть даром. Подъехав сзади, он своим огромным ковшом поднял бампер машины и опустил его. Но уже без бампера. Еще один подход — и багажник машины открылся как рот у голодного птенца. Немая сцена — не бросаться же под колеса! Несколько подходов грейдера и зад машины был полностью изуродован. Кто просил? Медвежья услуга —