– То есть, курсу тех, у кого в кармане этот президент сидит?

– Вот именно, хотя я удивлен таким цинизмом в устах стольюного создания.

– Дэн, мне уже двадцать два. Я вполне взрослая девушка, ижизнь меня, увы, сделала циничной. А у кого в кармане тамошний суверенныйпрезидент?

– У нас, – сказал Денис бесстрастно. – Компания«Центр». Нефтяные скважины. Республика – из тех, что, по большему счету,всего-навсего лишь обширное приложение к нефтеносному пласту.

– А вот это странно, – сказала Маринарешительно. – Не то, что есть такие республики, а то, что в одной из нихисчезает наш сотрудник. В таких республиках даже наглые «плантаторы» прекраснознают, что с нашими агентами следует обращаться вежливо и аккуратно. Мы ведь ипокритиковать можем тех, кто не соблюдает джентльменских соглашений. Или...Если в игре китайцы... А?

– Я же говорю, мы ничего не знаем точно. Он приступил кработе и пропал через несколько дней. Конечно, кое-что у нас есть – его первыеотчеты. Я примерно в курсе, где он был, с кем встречался, какими местнымисвязями оброс. И только. Ты все эти материалы просмотришь, тебе ведь тамработать.

– Ага. Значит, у тебя самого – ни предположений, ни версий?

– Вот именно. Слишком мало данных. Я попросту не хочузабивать тебе голову собственными домыслами – это версии, и не более того.Лучше будет, если ты начнешь с чистого листа.

– Пожалуй... – задумчиво сказала Марина.

– Разумеется, помощник у тебя будет. Из местных. На парнейиз службы безопасности «Центр» тоже можно рассчитывать, хотя не особенно.Знаешь, эта публика, снобы-нефтесосы, склонна задирать нос и постояннонапоминать, что они, собственно, делают одолжение...

– Я знаю. Сталкивалась с подобным. Правда, там были ненефтесосы, а углекопатели, но принцип, полагаю, тот же. Те же ухватки. Нуладно, постараюсь их очаровать...

– Они плохо очаровываются.

– Я шучу, Дэн. На деле начну показывать, что ужасно имблагодарна за одолжение. Кем я там буду? Нелегалом, чужестранкой или кем-тотретьим?

– Последнее, – Денис привычным движением перебросил ейчерез стол квадратный желтый конверт. – Ты никогда в себе не ощущаламонархистских тенденций?

– Да нет, – сказала она, поигрывая конвертом. – Нимонархических, ни наоборот... А что? Кем ты меня на этот раз сделал?

– Родственницей последнего русского императора, –усмехнулся Денис. – Двойная выгода. Во-первых, аборигены к монархииотнесутся чуточку уважительнее, нежели к любой из республик, проверено наопыте. Вообще русские к монархии испытывают подсознательное почтение. Там,правда, осталось гораздо меньше русских, чем полсотни лет назад, но все равнотенденция сохранилась. Во-вторых, в игре – китайцы. А с их точки зрения любаямонархия – смешное, несерьезное, опереточное королевство.

– С моей, кстати, тоже. Кукольный театр...

– Ну и прекрасно. Тогда ты понимаешь ход моей мысли...

– Ага. Но уж в таком случае... Можно было слепить мне ксивуМонако.

– А вот это, по моему глубокому убеждению, был быперебор, – сказал Денис. – Не следует доводить все до абсурда.

Марина вздохнула, вертя в пальцах продолговатую пластиковуюкарточку со своей фотографией.

– А это вот не абсурд – простая темноволосая, без всякогонамека на аристократическое происхождение девица по имени Наталья Романова,неизвестно зачем рванувшая в глубинку?

– Далеко не каждый задумается над этим. Ну, что поделать –иные устоявшиеся штампы в массовом сознании держатся даже крепче, чем самаядоподлинная истина. Учти, я имею в виду те штампы, что присутствуют в умахлюдей, хоть немного поднимающихся над средним уровнем. Человек массовый,представитель, да простят меня неоэтики, плебса, вообще не знаком ни с какимитонкостями истории. Если мы с тобой поедем в ближайший городок и станемрасспрашивать прохожих, знают ли они хоть что-нибудь о царствовании Романовых,эффект будет нулевой. Или я неправ?

– Ты и не представляешь, насколько прав, – сказалаМарина. – Потому что я сама толком не знаю о них ничего. Помню только, чтоих было много.

– Ты серьезно?

– Вполне. А что тут такого? Если мне будет нужно, в двасчета просмотрю книги... К чему забивать голову лишней информацией?Кстати, об информации... Где материалы Тимофея?

– В библиотеке, конечно. Я тебе сейчас загоню допуск.Сегодня по архиву дежурит Степан, у тебя с ним вроде бы нормальные отношения...

– А у меня со всеми нормальные отношения, – сказалаМарина с усмешечкой. – Даже с тобой, в итоге. Неужели не видно? Только чтосожрать друг друга были готовы, как та собачка ту кошку, и вот, сидим,продуктивно беседуем...

– Уже побеседовали, – сказал Денис мягко, нонепреклонно. – Иди в библиотеку, время не ждет... Если, конечно, неиспытываешь неловкости болтаться по конторе в столь непрезентабельном виде.

– Неловкость? – пожала она плечами, прихватила конверти встала. – Да с чего бы вдруг?

И вышла. К огромному облегчению девицы по прозвищуБелоснежка, прошла мимо нее, словно не заметив. И мимо попадавшихся ей вкоридоре людей шагала, как мимо пустого места, задумчиво хмурясь, погрузившисьв собственные мысли.

Она с давних пор привыкла полагаться на свою дикарскуюинтуицию, варварское чутье. С тех времен, когда осталась без родителей, бездома, без уверенности в завтрашнем дне и даже будущем часе, когда вокругтрещали пожарища и гонялись друг за другом вооруженные люди, которыхперепуганная свежеиспеченная сиротка если и интересовала, то в чистоутилитарном плане, и, чтобы выжить, поневоле пришлось обзавестись сугубозвериными чувствами...

Сейчас ей категорически не нравилось происходящее. Она самане знала, почему. Просто отталкивало – и все тут, хоть тресни...

Марина вошла в белую комнату без окон, где располагаласьвыставка новейших технологий – и тех, что попали кое-где в гражданский обиход,и тех, что пока оставались строжайше охраняемой государственной тайной. Онаникогда не пыталась разобраться в сути всего этого загадочного великолепия, чтоподмигивало разноцветными огнями, светило призрачными экранами, переливчатосвиристело, деловито жужжало, самостоятельно выплевывало белоснежные ленты снужной информацией, беседовало приятными человеческими голосами идемонстрировало кучу других эффектов, как световых, так и звуковых. С обычнымикомпьютерами она умела обращаться неплохо, но то, что здесь было собрано,превышало понимание не только ее, но и иных здешних ученых.

Так что Марина чувствовала нечто вроде боязливогопервобытного уважения к громадному парню, восседавшему посреди всего этоговеликолепия и ухитрявшегося с ним управляться. Мимолетное уважение, впрочем.Потому что, когда пылкий взгляд парня скользил по ее майке – между прочим,вопреки всем традициям неоэтики – реальность моментально сворачивала уже в инуюплоскость, где феей заколдованного леса была как раз она...