письме Ленину, написанном при непосредственном участии О. В. Куусинена: «Прошлой осенью, накануне рабочей революции в России, вы, товарищ Ленин, давали и нам, финнам, совет: «Вставайте, вставайте немедленно и берите власть в руки организованных рабочих!»».

Хотя совету Ленина о взятии власти финские социал-демократы не последовали, некоторая мобилизация сил рабочего класса была проведена. 31 октября совет социал-демократической партии призвал отряды Красной гвардии приготовиться на всякий случай, так как возможны крупные события. На следующий день руководство гвардии опубликовало обращение, в котором говорилось: «Крупные события могут призвать нас раньше, чем мы думаем, и тогда рабочие гвардии должны быть готовы выполнить свою задачу, чтобы мы могли быть на высоте событий».

Великие события действительно произошли: грянула Великая Октябрьская революция, которая показала, как надо добиваться осуществления чаяний трудящихся, и которая оказала могучее влияние на весь мир, а тем более на расположенную «под боком у Питера» Финляндию.

Весть об Октябрьской революции подействовала на финляндское рабочее движение как мощный катализатор, ускоряющий назревание революционного кризиса. На другой же день после нее, 8 ноября, социал-демократы потребовали от сейма осуществления всего того, что было изложено в декларации «Мы требуем». В то же время из представителей Партийного комитета социал-демократической партии, ее сеймовой фракции, исполкома Организации профсоюзов и Рабочей гвардии порядка был создан Центральный революционный совет в качестве высшего руководящего органа рабочего класса всей страны. В совет вошли, в частности, О. В. Куусинен, Ю. Сирола, К. Маннер и К. X. Вийк.

Моментально реагировала на Октябрьскую революцию и финляндская буржуазия. Она сразу ребром поставила вопрос о власти. Пока в России было буржуазное правительство, она признавала его верховную власть в Финляндии, это соответствовало ее интересам. Октябрьская революция коренным образом изменила положение. Подчиняться классово враждебной ей Советской власти финляндская буржуазия не собиралась. Едва в Гельсингфорсе стало известно о большевистской революции, как директор банка Лундсон внес в сейм поддержанное всей буржуазией предложение о передаче верховной власти в Финляндии директории из трех человек. Фактически имелось в виду установить буржуазную диктатуру. 9 ноября буржуазное большинство сейма приняло предложение о директории вопреки возражениям социал-демократов. Но рабочие, великолепно понимавшие, о чем идет речь, показали, что настал момент, когда они становятся решающим политическим фактором. Они решительно выступили против, передачи власти «трем королям». 9 ноября Гельсингфорсский сейм рабочих организаций избрал Революционный комитет из 25 человек, которому было наказано ни в коем случае не допустить осуществления буржуазной директории. Видя боевое настроение рабочих и не располагая в тот момент значительными вооруженными силами, поскольку шюцкоры были еще сравнительно немногочисленны, буржуазия не рискнула идти напролом; предполагавшийся триумвират так и не был создан.

Открывшийся в столице Финляндии 12 ноября съезд профсоюзов заявил сейму, что если насущные требования трудящихся, изложенные в декларации «Мы требуем», не будут осуществлены, то рабочие объявят всеобщую забастовку. На следующий день буржуазное большинство сейма отклонило эти требования. В ночь на 14 ноября пролетариат Финляндии начал всеобщую забастовку. Явно под влиянием событий в России забастовка приняла такие масштабы и такой революционный характер, какого Финляндия еще не знала. Рабочие не только бросили работу, но и заняли правительственные учреждения, вокзалы, телефон и телеграф, арестовывали ярых контрреволюционеров, производили обыски в домах буржуазии, конфискуя оружие и излишки продовольствия, и т. д. Газеты не выходили, за исключением «Известий Центрального революционного совета рабочих». Буржуазная власть была парализована, рабочие были хозяевами положения.

Дело пахло революцией. «В дни ноябрьской всеобщей забастовки, — говорится в Обращении ЦК КПФ по случаю 40-летия.[2]

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОЛУЧЕНИЕ ФИНЛЯНДИЕЙ НЕЗАВИСИМОСТИ. ПРЕДРЕВОЛЮЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ

I. ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ СОВЕТСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ НЕЗАВИСИМОСТИ ФИНЛЯНДИИ

Нам говорят, что Россия раздробится на отдельные республики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем.

Из речи В. И. Ленина на I Всероссийском съезде военного флота 5 декабря 1917 г.

Октябрьская революция впервые в истории предоставила финляндскому народу, как и другим народам России, возможность решать самому свою судьбу. 15 (2) ноября 1917 г. в Декларации прав народов России Советское правительство провозгласило не только равноправие и суверенность народов России, отмену всех и всяческих национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений и свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России, но и «право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства».

Несмотря на то, что Финляндия еще входила в состав России, она после Октябрьской революции стала фактически свободной. В день опубликования Декларации прав народов России финляндский сейм принял закон о том, что верховная власть в Финляндии временно принадлежат сейму. При Временном правительстве такой акт оказался роковым для сейма: он был за это распущен. Теперь же со стороны Советского правительства не последовало никаких репрессий против финляндского сейма; верховная власть сейма в Финляндии стала фактом. В обращении Центрального комитета компартии Финляндии по случаю 40-летия финляндской рабочей революции совершенно справедливо отмечалось, что «объявление Финляндии независимой в действительности произошло уже 15 ноября, когда рабочие массы заставили сейм утвердить закон о верховной власти, вступлению которого в силу буржуазия до того времени противилась».

Внутри Советской России Финляндия оставалась буржуазной республикой. Большевики не вмешивались в ее внутренние дела, считая, что социальные преобразования в Финляндии являются делом самого финляндского народа. «Против Финляндской буржуазной республики, которая остается пока буржуазной, — говорилось в манифесте Совета Народных Комиссаров к украинскому народу, — мы не сделали ни одного шага в смысле ограничения национальных прав и национальной независимости финского народа, и не сделаем никаких шагов, ограничивающих национальную независимость какой бы то ни было нации из числа входящих и желающих входить в состав Российской республики».

Руководящие деятели Советского государства подчеркивали, что финляндскому народу предоставлена полная свобода в устроении своей судьбы. Так, народный комиссар по делам национальностей И. Сталин, выступая в качестве представителя партии большевиков на ноябрьском съезде финляндской социал-демократической партии, заявил, что Советское правительство признает за народами России, в том числе и за финляндским напролом, право на свободное самоопределение и готово провести его в жизнь. Руководящие начала политики Совета Народных Комиссаров Сталин сформулировал так: «Полная свобода устроения своей жизни за финляндским, как и за другими народами России! Добровольный и честный союз финляндского народа с народом русским! Никакой опеки, никакого надзора сверху над финляндским народом!».

Что над финляндским народом теперь действительно не было надзора и опеки со стороны центральной власти в России, наглядно проявилось и в