– Они не пытаются выжимать соки из людей, пока те неусохнут, а? – спросил он. Квинси искренне рассмеялся.

– Нет, этим занимаются мастера специальных эффектов присъемках второсортных фильмов ужасов, – сказал он. – Отделение психологиипроводит испытания слабодействующих галлюциногенных препаратов. Работают всодружестве с американской разведывательной службой.

– ЦРУ? – спросил Энди.

– Не ЦРУ, не ОРУ и не НАБ, – сказал Квинси. Более закрытое.Слышал ты когда-нибудь об учреждении под названием Контора?

– Может, встречал в воскресном приложении или еще где-то.Квинси зажег свою трубку.

– Все они действуют примерно одинаково, – сказал он. –Психология, химия, физика, биология... Даже подкармливают специалистов посоциологии. Ряд исследований субсидируется правительством. От брачного танцамухи цеце до возможности избавиться от использованных плутониевых брусков.Учреждение типа Конторы должно полностью расходовать свои ежегодныеассигнования, чтобы на следующий год получить такую же сумму.

– Мне это дерьмо не нравится, – сказал Энди.

– И должно не нравиться любому мыслящему человеку, – сказалКвинси со спокойной, умиротворяющей улыбкой. – А дело делается. Чего хочет нашаразведывательная служба от слабодействующих галлюциногенов? Кто знает? Ни я. Ниты. Может, сама не знает. Зато замечательно выглядят доклады в закрытыхслушаниях комиссий конгресса, когда подходит время дл возобновления бюджета...В каждом департаменте у них свои дрессированные собачки. Собачка в Гаррисоне –Уэнлесс из отделения психологии.

– А руководство колледжа не возражает?

– Не будь наивным, дорогой. – Он с удовольствием полностьюраскурил трубку, и клубы вонючего дыма расползались по их похожей на крысинуюнору комнате. Голос его зазвучал полнозвучно, с переливами, более решительно: –Что хорошо для Уэнлесса – хорошо для отделения психологии Гаррисона, которое наследующий год получит свое собственное помещение, не будет больше теснитьсявместе с этими типами – социологами. А что хорошо дл психов, хорошо дляколледжа в Гаррисоне. И для Огайо.

– Думаешь, это безопасно?

– Они не испытывают препараты на студентах-добровольцах,если это опасно, – сказал Квинси. – Если есть хоть малейшее сомнение, онииспытывают сначала на крысах, затем на заключенных. Будь уверен, то, что вольютв тебя, уже вливалось примерно тремстам испытуемым, их реакции тщательнозапротоколированы.

– Не нравится мне это дело с ЦРУ.

– Тут Контора.

– Какая разница? – мрачно спросил Энди. Он взглянул наплакат, повешенный Квинси: Никсон был изображен у разбитой старой машины.Никсон ухмылялся и короткими пальцами обеих рук изображал V, означавшее победу.Энди трудно верилось, что этого человека менее года назад избрали президентом.

– Я просто подумал, тебе не помешают две сотни долларов,только и всего.

– Почему они так много платят? – подозрительно спросил Энди.

Квинси всплеснул руками:

– Энди, это же правительственное мероприятие. Неужели непонимаешь? Два года назад Контора уплатила что-то около трехсот тысяч долларовза исследования взрывающихся велосипедов, чтобы пустить их в серию, – об этомпечатали в «Санди таймс». Думаю, еще одна вьетнамская штука, хотя никто точноне знает. Как говаривал Фиббер Макги, «в свое время это казалось хорошейидеей». – Квинси быстрым, резким движением выбил трубку. – Дл этих парнейкаждый колледж в Америке – один большой универмаг «Мейси». Купят здесь, поглазеютна витрины там. Но если ты не хочешь...

– Может, и хочу. А ты участвуешь?

Квинси улыбнулся. У его отца была цепь процветающихмагазинов по продаже мужской одежды в Огайо и Индиане.

– Я не так уж нуждаюсь в двух сотнях, – сказал он. – И шприцыненавижу.

– А-а.

– Слушай, я не уговариваю тебя, боже упаси; просто у тебяслегка голодный вид. В любом случае всего половина шансов, что ты попадешь вподконтрольную группу. Двести монет за вливание воды. И даже, имей в виду, неводопроводной. Дистиллированной.

– Можешь устроить?

– Я ухаживаю за одной ассистенткой-выпускницей Уэнлесса, –сказал Квинси. – Они собрали около пятидесяти желающих, в большинстве это те,кто хочет выслужиться перед Сумасшедшим доктором...

– Перестань его так называть, пожалуйста. – Тогда Уэнлессом,– смеясь сказал Квинси. – Он лично контролирует отсев лизоблюдов. Моя девочкапроследит, чтобы твое заявление попало в нужную папку. А дальше, дорогой,разбирайся сам.

Он подал заявление, когда на доске объявлений в отделениипсихологии появился призыв к добровольцам. Неделю спустя молодая ассистентка(приятельница Квинси, как понял Энди) позвонила ему по телефону и задаланесколько вопросов. Он ответил ей, что его родители умерли, что у него нулеваягруппа крови, что он никогда не участвовал в экспериментах отделенияпсихологии, что он в настоящее время действительно являетс студентомвыпускникомв Гаррисоне, для точности – выпускник 69 года. Разумеется, ему уже больше двадцатиодного и он юридически правомочен вступать в любые соглашения сгосударственными организациями и частными лицами.

Неделей позже по внутренней почте он получил письмо ссообщением о приеме и предложением подписать анкету. Пожалуйста, занесите подписаннуюанкету в комнату 100 шестого мая.

И вот он там, анкета вручена, истребитель сигарет Уэнлессушел (он и вправду смахивает на сумасшедшего доктора в фильме о Циклопе),вместе с одиннадцатью другими выпускниками он отвечает на вопросы о своихрелигиозных убеждениях. Не страдал ли он эпилепсией. Нет. Отец умер внезапно отинфаркта, когда Энди было одиннадцать лет. Мать погибла в автомобильнойкатастрофе, когда ему было семнадцать, – жуткое, мучительное воспоминание.Единственной близкой родственницей осталась сестра матери тетя Кора; она уже вгодах.

Отвечая НЕТ, НЕТ, НЕТ, он двигался вниз по колонке свопросами. Только на один вопрос ответил Да. «Были ли у вас когда-нибудьпереломы или серьезные растяжения связок? Если Да, уточните». В нужной графе оннацарапал, что сломал кость левой лодыжки, играя в бейсбол двенадцать летназад.

Он просматривал свои ответы, двигая кончиком шариковой ручкивверх. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча и девичий голос, мягкий, снебольшой хрипотцой, спросил: «Не дадите ли ручку, если освободилась? В моейкончилась паста». – «Конечно», – сказал он, повернувшись и протягива ручку.Симпатичная девушка. Высокая. Слегка рыжеватые волосы, восхитительный цветлица. Одета в нежно-голубой свитер и короткую юбку. Стройные ноги. Без чулок.Будущая жена оценена вскользь.